Полномочия прокурора как участника судебного производства
Замечание 1
Прокурор – это должностное лицо, уполномоченное осуществлять от имени государства в пределах своей компетенции уголовное преследование в процессе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия и органов дознания (ст. 37 УПК).
Прокурор в ходе досудебного производства уполномочен:
- контролировать исполнение требований федерального законодательства при регистрации, приеме и рассмотрении сообщений о правонарушениях;
- выносить по фактам выявленных нарушений прокурором уголовного закона постановление о направлении материалов в орган дознания или следственный орган для решения вопроса об уголовном преследовании;
- давать письменные указания дознавателю о производстве процессуальных действий, направлении расследования, согласие на возбуждение ходатайства о производстве процессуального действия перед судом, допущенное на основании соответствующего судебного решения;
- требовать от следственных органов и органов дознания устранения нарушений федеральных законов, допущенных в процессе предварительного следствия или дознания;
- отменять необоснованные или незаконные постановления дознавателя и нижестоящего прокурора;
- разрешать заявленные дознавателю отводы и самоотводы;
- отстранять от дальнейшего производства расследования дознавателя, допустившего нарушение;
- изымать у органа дознания любое уголовное дело, передавать его следователю с обоснованием такой передачи;
- передавать дела от одного органа предварительного расследования другому, изымать дело у федерального органа исполнительной власти, передавать его Следственному комитету при прокуратуре РФ с обоснованием данной передачи;
- утверждать постановление прекращении производства, утверждать обвинительный акт или обвинительное заключение по уголовному делу;
- возвращать уголовное дело следователю, дознавателю с сопутствующими письменными указаниями об изменении квалификации действий обвиняемых, о производстве дополнительного расследования, изменении объема обвинения, обвинительного акта или обвинительного заключения, устранения всех выявленных недостатков.
Ты эксперт в этой предметной области? Предлагаем стать автором Справочника Условия работы
Прокурор в ходе судебного разбирательства поддерживает государственное обвинение, пользуется одинаковыми правами с иными участниками судебного процесса (ст. 15). Государственный обвинитель активно участвует в изучении доказательств, предоставляет суду собственное мнение по сути обвинения и иным вопросам, которые появляются в процессе судебного разбирательства, о применении мер наказания и уголовного законодательства в отношении подсудимого. Прокурор имеет право по основаниям и в порядке, предусмотренным законом, отказаться от уголовного преследования на досудебном производстве, а в суде – привести к прекращению дела.
О фигуре и статусе прокурора в уголовном процессе
В отличие от профессиональных представителей стороны защиты, детализирующих высказываемое в силу привычки, на стороне обвинения не сформировалось четкого разделения понятий прокурор как должность (должностное лицо) и прокурор как участник уголовного процесса (прокурор как государственный обвинитель). Устоявшаяся связка «адвокат — защитник» не является аналогией связке «прокурор — государственный обвинитель».Адвокат становится защитником после предъявления соответствующему должностному лицу удостоверения и ордера (ч. 4 ст. 49 УПК РФ). С этого момента он становится участником уголовного процесса, имея единый статус на любой стадии уголовного процесса вплоть до производства в суде надзорной инстанции (ч. 1 ст. 402 УПК РФ также указывает на защитника). Права и обязанности защитника в достаточно полном объеме изложены и в статусных статьях УПК РФ (ст. 49, 53), и в специальных нормах. Здесь, как правило, не возникает никаких двусмысленностей, все четко детализировано. С прокурорами дело обстоит сложнее. Пункт 31 ст. 5 УПК РФ определяет прокурора так: «Генеральный прокурор РФ и подчиненные ему прокуроры, их заместители и ИНЫЕ ДОЛЖНОСТНЫЕ ЛИЦА органов прокуратуры, УЧАСТВУЮЩИЕ в уголовном судопроизводстве и НАДЕЛЕННЫЕ СООТВЕТСТВУЮЩИМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ ФЕДЕРАЛЬНЫМ ЗАКОНОМ О ПРОКУРАТУРЕ» (здесь и далее выделено мной. — Р.Ч.).
Интересно, что УПК РФ в данном определении не упомянут как регулятор прав и обязанностей прокуроров (их должностных полномочий) — лидирующая роль отдана Закону о прокуратуре. С учетом того, что по общему правилу должностные полномочия не могут трактоваться в сторону расширения, получается, что ПРОКУРОР, УЧАСТВУЮЩИЙ в уголовном судопроизводстве, наделен только теми полномочиями, которые предоставлены ему Федеральным законом «О прокуратуре», что противоречит ч. 2 ст. 1 и ст. 7 УПК РФ. Кроме того, формулировка «и иные должностные лица органов прокуратуры» позволяет включать в понятие «прокурор» и следователя прокуратуры.
Далее. Пытаясь детализировать статус участников уголовного судопроизводства, процессуальный закон указывает: «Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, УСТАНОВЛЕННОЙ НАСТОЯЩИМ КОДЕКСОМ, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а ТАКЖЕ НАДЗОР за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия» (ч. 1 ст. 37 УПК РФ). Как видим, здесь одним из элементов статуса прокурора выступает все-таки наличие компетенции, установленной УПК РФ.
Можно было бы сказать, что определение п. 31 ст. 5 УПК РФ является ошибкой, технической недоработкой законодателя, если бы не вторая половина ч. 1 ст. 37 УПК РФ, которая указывает опять же на понятие, используемое в ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации», а именно — НАДЗОР. Следует отметить, что нигде больше в тексте УПК РФ о прокурорском надзоре не говорится (встречаются лишь упоминания о надзорных представлениях в суде надзорной инстанции, но это паронимы).
В то же время ч. 2 п. 17 ст. 37 УПК РФ предусматривает для прокурора возможность «осуществлять и иные полномочия, предусмотренные настоящим Кодексом», т.е. опять «замыкает» его компетенцию на УПК РФ.Таким образом, при сопоставительном анализе приведенных положений п. 31 ст. 5 и ст. 37 УПК РФ обнаруживаются существенные противоречия в определении прокурора как участника уголовного процесса. С одной стороны, под прокурором понимается должностное лицо органов прокуратуры (и следователь прокуратуры в том числе), с другой — закон непосредственно указывает на обязательность своих положений и следование исключительно нормам УПК РФ, в то же время устанавливая возможность использования прокурором полномочий, не предусмотренных Кодексом. Одновременно с этим УПК РФ указывает, что полномочия прокурора осуществляются прокурорами района, города, их заместителями, приравненными к ним прокурорами и вышестоящими прокурорами (ч. 6 ст. 37), т.е. конкретно называет перечень должностей, к которым могут быть применены предусмотренные им полномочия. Следуя логике, отметим, что все остальные полномочия (по Федеральному закону о прокуратуре) корреспондируют другим должностям.
Одно противоречит другому, противореча самому себе.
На первый взгляд складывается впечатление, что понятие «прокурор» в УПК РФ не имеет ничего общего с процессуальным статусом участника уголовного процесса. Под маской прокурора скрывается «вся королевская рать», а именно — все должностные лица органов прокуратуры, наделенные двуединой компетенцией (с одной стороны, полномочиями, предусмотренными Законом о прокуратуре, с другой — полномочиями, предоставленными УПК РФ). Об этом же свидетельствует и тот факт, что процессуальный закон называет в качестве участника процесса и «орган прокуратуры» (ч. 2 ст. 1 УПК РФ).
Однако анализ понятия государственный обвинитель приводит к убеждению, что ошибки в терминологии УПК РФ сделаны сознательно. Обратимся к законодательной дефиниции: «государственный обвинитель — поддерживающее от имени государства в суде по уголовному делу должностное лицо органа прокуратуры, а по поручению прокурора и в случаях, когда предварительное расследование произведено в форме дознания, также дознаватель, либо следователь» (п. 6 ст. 5 УПК РФ).
Как видим, законодатель вообще разделил понятия «должностное лицо органа прокуратуры» и «прокурор», потенциально включив в круг государственных обвинителей и следователя, и дознавателя. В то же время ч. 4 ст. 37 УПК РФ упоминает исключительно о прокуроре как о лице, поддерживающем государственное обвинение, указывая на возможность поручения этой функции все тем же дознавателю и следователю.Иными словами, исходя из текста закона, невозможно определить, кто такой прокурор как участник уголовного процесса. Точнее сказать, УПК РФ не формулирует понятие «прокурор как участник уголовного судопроизводства», поскольку не проводит различия между ним и должностью прокурора, предусмотренной Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации».
Таким образом, УПК РФ предоставляет доступ к участию в процессе на стороне обвинения должностным лицам прокуратуры, дознания и следствия с правами и компетенцией, предусмотренной как самим УПК РФ, так и Законом о прокуратуре.На первый взгляд такой вывод может показаться плодом праздного теоретизирования. Это не так. С понятием «участник уголовного процесса» тесно связано понятие «сторона в уголовном судопроизводстве». Именно в практических аспектах процессуального права данные вопросы из технико-юридических трансформируются в социальные, поскольку стороны равны перед судом (ч. 4 ст. 15 УПК РФ), но, как видим, изначально не равны перед законом. Конституция РФ гарантирует равенство каждого перед законом и судом.
Под этим следует понимать равенство всех, для кого он составляет актуально сущее «здесь и сейчас». Закон в одинаковой степени обязателен как для гражданина, так и для государства, кто бы его ни представлял. Органом, обеспечивающим данное равенство, и является суд, подчиняющийся исключительно закону. Таковы азы демократии, с успехом дезавуированные в УПК РФ.Отсутствие четкого представления об участнике уголовного судопроизводства со стороны обвинения (а именно так названа гл. 6 УПК РФ) ставит исполнение требований УПК РФ в жесткую зависимость от структурной организации органов прокуратуры. Иными словами, прокуратура получает право расширять свою компетенцию в уголовном судопроизводстве, не прибегая к изменению текста УПК РФ.
Слава Богу, это пока не практикуется. Но одно то, что любое должностное лицо прокуратуры является потенциальным участником уголовного процесса с правом называться прокурором и государственным обвинителем, — уже достаточное основание для констатации отсутствия возможности реализовать равноправие сторон в уголовном судопроизводстве.
Функция государственного обвинения не может и не должна принадлежать кому бы то ни было ex officio. Государственное обвинение на протяжении истории человечества выступало как функция, обретающая самое себя в рамках правосудия и не выходящая за пределы правосудия. Сущностью правосудия является то, что любые вопросы решаются в рамках исключительно самого правосудия, «здесь и сейчас», в специальной, заранее предусмотренной форме.Но заниматься отправлением правосудия при том, что такой важнейший элемент, как сторона обвинения, полностью сведен к структурной организации государственного органа с непонятной правовой компетенцией и правовым статусом, невозможно.
Прокурор не осуществляет каких-либо функций в уголовном судопроизводстве, по УПК РФ он вправе их структурировать. На стороне обвинения у нас не государство и потерпевший, а прокурор, защищающий интересы потерпевшего и прикрывающийся представительской функцией, возложенной на него государством.Возвращаясь к пониманию стороны в уголовном судопроизводстве, следует отметить, что УПК РФ связывает понятие стороны не только с судебным производством по делу, что весьма странно.
Так, гл. 6 УПК РФ указывает на следующих участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения: прокурор, следователь, начальник следственного отдела, орган дознания, дознаватель, потерпевший, частный обвинитель, гражданский истец, представители (потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя). С последними четырьмя все ясно — здесь соблюден принцип процессуальной метаморфозы, аналогичной метаморфозе «адвокат — защитник».Предыдущие же «участники» (за исключением органа дознания), как мы видели, могут быть отнесены к понятию «государственный обвинитель» и, наверное, поэтому они увязаны законодателем с понятием стороны.
Исходя из их функций они никак не могут выступать как сторона, если речь идет о досудебном производстве по делу. Ссылка на то, что в УПК РФ предусмотрены формы судебного контроля и санкционирования и именно поэтому данные участники включены в понятие стороны, несостоятельна, поскольку существуют такие формы деятельности данных участников, как оперативно-розыскная деятельность и предварительное следствие в отношении неустановленных лиц, где другая сторона (т.е. подозреваемый, обвиняемый) отсутствует.К тому же анализ ст. 125 УПК РФ заставляет задуматься о том, кого вообще подразумевал законодатель под прокурором применительно к данной форме досудебного производства по делу.
И какие именно функции в этом случае должен осуществлять прокурор — то ли это осуществление уголовного преследования и поддержание обвинения (возможно, обвинения, предъявленного в рамках следствия) или все-таки надзора (ч. 1 ст. 37 УПК РФ). Однозначно, что в рамках ст. 125 УПК РФ прокурор государственным обвинителем являться не может. Но и надзор в рамках ст. 125 УПК РФ осуществляться в том смысле, как его понимает Закон о прокуратуре, также не может. При этом, если ч. 4 ст. 37 УПК РФ обязывает прокурора в рамках судебного производства по делу при поддержании государственного обвинения обеспечивать законность и обоснованность последнего, то в рамках ст. 125 УПК РФ никаких обязательств не названо.
Соответственно, процессуальное равенство сторон изначально невозможно: в законе вообще отсутствует внятное понимание того, кто является сторонами, что, впрочем, косвенно подтверждает формулировка ст. 244 УПК РФ, указывая, на какие именно действия стороны имеют равные права.Таким образом, приходится сделать вывод, что понятие прокурора как участника уголовного процесса в УПК РФ не сформировано.
Это привело к тому, что функция обвинения возложена не на конкретного участника уголовного процесса, воплощающего в себе в рамках правосудия сторону обвинения, а на весь аппарат правоохранительных органов в целом, учитывая тот факт, что прокуратуре в соответствии с Законом о прокуратуре отдана главенствующая роль в организации работы правоохранительных органов. О том же свидетельствуют и конкретные полномочия прокурора, названные непосредственно в УПК РФ.При таких обстоятельствах говорить, что в нашей стране осуществлен переход от репрессивного карательного уголовно-процессуального законодательства к демократическому, обеспечивающему реализацию базисных принципов судопроизводства международного стандарта, недопустимо.
Роль прокурора в уголовном процессе вкупе с программными установками Генеральной прокуратуры РФ — а именно они, а не УПК РФ обеспечивают деятельность прокурора, исходя из текста самого УПК РФ (п. 31 ст. 5) — нивелируют роль суда как органа, обеспечивающего равенство прав сторон, к тому же сам УПК РФ закрепляет всего лишь равенство сторон перед судом, а не равенство процессуальных прав (ч. 4 ст. 15).Такие нормы, как реабилитация, отказ от уголовного преследования, назначение уголовного преследования (например, сформулированные в ч. 2 ст. 6 УПК РФ), являются по сути фикцией, так как для их реализации не предусмотрены правовые гипотезы в тех законодательных актах, которые регулируют деятельность органов прокуратуры.С практической стороны ситуация еще чудовищнее.
Прокурор обладает собственной КОМПЕТЕНЦИЕЙ КОМПЕТЕНЦИИ, имеет в руках рычаги давления на любого субъекта предварительного следствия, де-факто самостоятельно осуществляет принятие решений по любому вопросу предварительного следствия и имеет власть, соединяющую в себе круг полномочий, реализация которых не контролируема, не уравновешена и не сдерживаема никем, кроме вышестоящего прокурора. С учетом того что на каждого прокурора возложена обязанность по осуществлению уголовного преследования, система органов прокуратуры образует единый субъект уголовного преследования, выступающий в уголовном процессе под собирательным понятием «прокурор».
Суд оказывается фигурой прикрытия и легализации реализации властных полномочий прокурора по фактическому осуществлению правосудия. При этом суд в любом составе, рассматривая дела по первой инстанции, лишен возможности противостоять «прокурору», так как за последним скрывается организация, в то время как суд — это всегда просто конкретный судья. Иными словами, сегодня противоборство в суде (особенно в том случае, когда суд принимает сторону защиты) де-факто происходит между личным и общественно организованным участником уголовного процесса (прокуратура).
В первом приближении к решению данного вопроса нужно отметить, что необходимо четкое законодательное (в рамках УПК РФ) определение статуса участника процесса со стороны обвинения по аналогии с защитой. Следует, наконец, изъять государственное обвинение из области компетенции государственного органа и передать его должностному лицу, круг обязанностей которого будет определяться законодательно установленным (в рамках УПК РФ) статусом участника процесса со стороны обвинения.
Мы полагаем, что, разделив понятия «государственный обвинитель» и «прокурор», законодатель сделает большой и важный шаг на пути структурирования правового государства в России.По нашему мнению, государственный обвинитель, не имеющий отношения к прокуратуре и не поднадзорный ей как участник уголовного судопроизводства, — это тот элемент системы организации правосудия, который на сегодняшний день сможет в корне переменить ситуацию в пользу объективного, непредвзятого, справедливого судопроизводства в России.
Статья опубликована в ежемесячном информационно-аналитическом журнале о практическом применении законодательства «Адвокат» № 12 декабрь 2005г. Статья имела повышенную актуальность на период 2005г (до создания следственного комитета при прокуратуре), здесь приводится без купюр в силу фиктивности реформы прокуратуры России 2007г.
Основные задачи участия прокурора в уголовном судопроизводстве
В основе уголовного судопроизводства лежит принцип состязательности и равноправия сторон (ст. 123 Конституции), предусматривающий, что только один участник судопроизводства должен осуществлять одну уголовно-процессуальную функцию. Прокурор, согласно УПК относится к стороне обвинения, реализующей функции уголовного преследования.
Готовые работы на аналогичную тему
Курсовая работа Прокурор как участник судебного производства по уголовным делам 410 ₽ Реферат Прокурор как участник судебного производства по уголовным делам 250 ₽ Контрольная работа Прокурор как участник судебного производства по уголовным делам 190 ₽
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость
На разных этапах уголовного судопроизводства уголовное преследование имеет собственные формы выражения. Уголовное преследование на досудебных стадиях осуществляется в виде предварительного расследования, а в судебных стадиях – в виде поддержания государственного обвинения.
Уголовно-процессуальный кодекс закрепляет основную роль прокурора в уголовном преследовании. Процессуальное мастерство и активность прокурора в представлении и исследовании доказательств играют приоритетное значение в обеспечении неотвратимости наказания за преступление.
Прокуроры, принимающие участие в рассмотрении уголовных дел, решают следующие задачи:
- совершенствовать работу по поддержанию гособвинения, как действенного средства борьбы с преступностью; первостепенная служебная обязанность прокурорских работников – участие в разбирательстве уголовных дел;
- участвовать в судебном разбирательстве уголовных дел частно-публичного и публичного обвинения, возбужденных мировым судьей;
- регулярно и лично поддерживать государственное обвинение;
- всемерно способствовать установлению судом истины, важной для вынесения справедливого, обоснованного и законного решения;
- обеспечить участие государственных обвинителей в заседаниях судов апелляционной инстанции по уголовным делам (правом кассационного и апелляционного обжалования судебных решений обладает только прокурор) и др.
Одной из основных задач является совершенствование профессионализма государственных обвинителей, не имеющих большого опыта участия в уголовном судопроизводстве. Для этого важно сформировать систему профессионального обучения и переподготовки, совершенствовать весь учебно-методический процесс, привлекать к учебному процессу ученых-юристов и опытных практических работников; распространять и изучать положительный опыт их работы и т.д.
Прокурор как основной арбитр в досудебной стадии
Положение прокуратуры в последнее время стало объектом пристального внимания со стороны представителей юридического сообщества, которые неоднократно указывали на проблему недостаточности полномочий прокурора для осуществления эффективного надзора за законностью.
Так, в № 12 «Новой адвокатской газеты» адвокат АП Московской области, управляющий партнер АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорь Бушманов опубликовал статью «Основной арбитр в досудебной стадии», в которой поделился своими рассуждениями о необходимости усиления роли прокуратуры в досудебной стадии производства по уголовным делам.
По мнению Игоря Бушманова, «Закон о прокуратуре безнадежно устарел, а действующий УПК РФ не открывает для прокуратуры эффективных надзорных возможностей». При этом он о, так как прокуратура играет важную роль в сохранении «баланса сдержек и противовесов» в функционировании судебно-юридической машины. «Отсутствие механизма обеспечения именно этого баланса приводит к неустойчивости судебно-правоохранительной системы и стимулирует дальнейшее развитие в ней необратимых деградационных процессов», – уверен он.
На сайте «Новой адвокатской газеты» также состоялось обсуждение среди адвокатов возможных мер по усилению роли прокуратуры на досудебной стадии.
Настало время оценить реформы: на пользу ли они пошли? Игорь Бушманов в своей статье напоминает, что права прокурора на досудебной стадии в Российской империи, а затем и в СССР, и в первые 15 лет российского периода были достаточно широки. Однако в 2007 г. Федеральным законом № 87-ФЗ была проведена реформа уголовно-процессуального регулирования досудебной стадии, и полномочия прокурора по надзору за предварительным следствием были значительно сужены, в 2011 г. Следственный комитет был выведен из состава прокуратуры.
По мнению адвоката, время показало недальновидность и ошибочность таких законодательных решений. Он считает, что с момента отделения следствия от прокуратуры надзорные права последней на стадии предварительного расследования фактически превратились в фикцию, и независимость следователей нередко приводит к игнорированию требований закона и нарушению прав доверителей и подзащитных.
Развивая мысль Игоря Бушманова о послереформенном взаимодействии прокуратуры и Следственного комитета, адвокат Адмиралтейской коллегии адвокатов Санкт-Петербурга Константин Кузьминых о.
Партнер АБ «Ковалёв, Рязанцев и партнеры» Михаил Кириенко отметил, что популярность предложений вернуть прокурорам часть полномочий и усилить их роль на досудебной стадии связана со следующими причинами: резонансные дела, где в качестве фигурантов выступают представители следственных органов, низкое качество ведомственного контроля, откровенное противоборство ведомств, засилье незаконно возбуждаемых уголовных дел, нарушение разумности сроков предварительного расследования.
Эксперты «АГ» едины во мнении, что органы прокуратуры должны осуществлять более широкие полномочия за счет возвращения «былых прав» и наделения некоторыми новыми.
Право прокурора давать обязательные указания следователю Полномочиями в сфере надзора за предварительным следствием сейчас обладает руководитель следственного органа. Однако эксперты считают, что полномочия на дачу указаний о направлении расследования должны быть возвращены в компетенцию прокурора.
Так, Игорь Бушманов предлагает уполномочить прокуроров давать следователю следующие обязательные для исполнения письменные указания: о направлении расследования, квалификации преступлений, производстве отдельных процессуальных действий, которые обязательны для исполнения следователем и его руководителем; отменять любые незаконные или необоснованные постановления следователя; разрешать отводы, заявленные следователю, отстранять его от дальнейшего производства расследования, если им допущено грубое нарушение требований УПК РФ; приостанавливать или прекращать производство по любому уголовному делу.
«Благодаря указанным действенным надзорным функциям будут возможны борьба с затяжным и некачественным следствием, своевременное исправление допущенных следственных ошибок и их дальнейшее предотвращение. При этом не будут ограничены права самого следователя как независимого и самостоятельного участника уголовного судопроизводства», – объяснил адвокат.
Михаил Кириенко уверен, что, так как прокурор обеспечивает законность, любые его решения, направленные на восстановление нарушенных прав участников уголовного судопроизводства, должны быть не только обязательны для следователя, но и подлежать самостоятельному исполнению. В остальной части следователь должен иметь возможность действовать в соответствии с собственным мнением.
«Данное полномочие может быть закреплено в ст. 37 УПК РФ как возможность по заявлению участника уголовного судопроизводства выносить обязательные для исполнения следователем решения об обеспечении прав такого участника при фактическом наличии его уголовного преследования», – считает он. Кроме того, в ч. 6 ст. 37 УПК РФ должно быть указано, что приведенный порядок не применяется к требованиям о восстановлении прав участников уголовного судопроизводства, которые подлежат обязательному исполнению.
Такой вариант, по мнению адвоката, во-первых, позволит реагировать на нарушения в рамках текущего контроля, во-вторых, сузит границы определения хода следствия со стороны прокуроров и вмешательства в самостоятельность следственных органов.
Вернуть прокурору право возбуждения уголовного дела Одной из важных утраченных функций прокурора экспертами признается право возбуждать уголовные дела и отменять незаконные решения следователей.
По мнению Игоря Бушманова, необходимо возвратить прокурору право возбуждения и расследования уголовного дела хотя бы в отношении так называемых специальных субъектов и при отмене незаконных отказных постановлений следователя и дознавателя. «В условиях отсутствия у прокурора такого права существенно осложняется выполнение им функции уголовного преследования в досудебных стадиях», – уверен он.
Михаил Кириенко согласился, что необходимо закрепить права прокурора возбуждать в отношении конкретного лица уголовные дела отдельных категорий с их передачей в следственный орган с соблюдением требований подследственности. По его мнению, существующая законодательная регламентация стадии возбуждения уголовного дела и последующих стадий надзора фактически создает неоправданные этапы.
Также он считает целесообразным распространить это право на случаи фактов незаконного привлечения к уголовной ответственности. «Но и давать им такое право в отношении всех категорий дел тоже неоправданно, поскольку их возможности в выявлении фактов и проведении проверок ограниченны, в отличие от доследственной стадии, где больше инструментов для сбора доказательств», – заметил адвокат.
Он также подчеркнул, что в качестве обязательного должно быть выдвинуто требование о том, что прокурор имеет право принять соответствующее решение только при наличии достаточных данных, свидетельствующих о совершении конкретным лицом преступления, по которому не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности. «По другим категориям дел ныне существующий порядок видится более предпочтительным», – считает он.
«Разумное расширение полномочий в досудебном уголовном производстве значительно усилит законность в этой сфере, повысит эффективность и качество работы следственного аппарата и позволит действенно и своевременно пресекать возможность круговой поруки между следователями и их непосредственными руководителями, а также избежать случаев незаконного привлечения граждан к уголовной ответственности», – указывает Игорь Бушманов.
Утверждение прокурором ходатайства об избрании меры пресечения В ходе реформирования прокуратуры из-под ее ведения было исключено право утверждать постановление следователя, дознавателя о возбуждении перед судом ходатайства об избрании, продлении меры пресечения.
Как отмечает Борис Золотухин, по этой причине «мы нередко сталкиваемся с ситуацией, когда прокурор в суде отказывался поддержать ходатайство следователя». Решением проблемы, считает он, может быть «внесение в уголовно-процессуальный закон нормы, в соответствии с которой прокурору будет возвращено право утверждать постановление следователя, дознавателя о возбуждении перед судом ходатайства об избрании, продлении, отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения».
Указанную позицию поддерживает и Михаил Кириенко, предлагая также расширить сроки на такое санкционирование. «С учетом того что сроки принятия таких решений ограничены уголовно-процессуальным законом, прокурор как лицо, выполняющее контрольно-надзорные функции, должен иметь возможность заблаговременно составить представление об основаниях подобных обращений в суд, чтобы выразить объективное мнение, а не просто соглашаться с представленными материалами», – объяснил он.
Игорь Бушманов в своей статье ссылается на предложения бизнес-омбудсмена Бориса Титова, считающего целесообразным вернуть прошлые полномочия прокуратуры по даче санкций на арест и по их продлению. При этом, по мнению адвоката, «решения по “арестным” ходатайствам следователя прокурор должен принимать, выслушав в условиях состязательности мнения других участников уголовного судопроизводства: подозреваемого (обвиняемого), его защитника и самого следователя (дознавателя), исследовав не только инициативно представленные ему в обоснование ходатайства материалы, но и в случае необходимости – дополнительно затребованные все имеющиеся на данной стадии документы из уголовного дела».
«Это позволило бы избежать избыточности применения такой исключительной меры пресечения, как арест, и частично разгрузило бы суды во благо обеспечения более тщательного разбирательства ими дел по существу, – считает Игорь Бушманов. – Необоснованных арестов до реформы было значительно меньше, сроки досудебного содержания под стражей – короче. Ведь прокурор изначально брал на себя персональную ответственность за законность содержания под стражей и, соответственно, в целом за обоснованность привлечения гражданина к уголовной ответственности».
Михаил Кириенко указывает, что расширение полномочий прокурора в этом направлении может способствовать формированию практики избрания альтернативных содержанию под стражей мер пресечения.
О продлении срока предварительного следствия Борис Золотухин отметил важность изъятия у руководителей следственных органов права продлевать срок предварительного расследования и возвращения этой функции прокурору. Он указал, что сегодня продление сроков свыше года – обыденное дело, по этой причине в следственных изоляторах увеличилось количество заключенных по неоконченным делам со сроком расследования свыше года.
«С учетом имеющих место грубых нарушений в этой области представляется целесообразным закрепить в ч. 8 ст. 162 УПК РФ обязанность следователя уведомлять прокурора о продлении сроков расследования, а при продлении свыше 12 месяцев согласовывать соответствующее ходатайство с прокурором. При таком подходе прокуроры получат важный источник информации для полноценного реагирования на факты неразумно длительных расследований», – считает Михаил Кириенко.
Игорь Бушманов, в общем поддерживая инициативу контроля прокурора за продлением срока предварительного следствия, указывает, что такое санкционирование должно быть обязательным «начиная с 18-месячного срока расследования, с тем чтобы напрочь пресекать волокиту».
Увеличить срок на отмену постановлений о возбуждении и прекращении уголовного дела Сейчас прокурор обладает полномочиями по отмене незаконных постановлений о возбуждении уголовных дел, но для этого законом отведен срок в одни сутки. Зачастую прокуроры не успевают проверить законность и обоснованность возбуждения уголовного дела.
В этой связи Игорь Бушманов предлагает увеличить срок, в течение которого прокурору дается право на отмену постановления о возбуждении уголовного дела, как минимум до 72 часов. При этом, по его мнению, обязательным для следователя должно быть предоставление прокурору всего объема имеющихся материалов для проверки законности и обоснованности принятого процессуального решения.
Говоря об отмене постановлений о прекращении уголовного дела, Борис Золотухин предлагает исключить норму ч. 1 ст. 214, в соответствии с которой прокурор имеет право отменить постановление руководителя следственного органа, следователя о прекращении уголовного дела или уголовного преследования лишь в срок, не превышающий 14 суток с момента получения материалов уголовного дела, так как руководитель следственного органа таким сроком не ограничен.
Порядок реагирования прокуроров на жалобы Как отметил Михаил Кириенко, банальная волокита, присущая зачастую прокурорским проверкам, не только нарушает права участников уголовного судопроизводства, но и умаляет авторитет прокуратуры, которая все чаще воспринимается как ненужный рудимент.
По его мнению, прокуратура все реже реагирует на нарушения, стремится избавиться от соответствующего материала, передать его в нижестоящую прокуратуру, выносит формальные решения без обоснования позиции. Порядок рассмотрения жалоб прокурором определяет ст. 124 УПК РФ. Адвокат предлагает заменить в ст. 124 УПК РФ слова «…со дня ее получения» на «…со дня ее подачи» и обязать следователей и дознавателей предоставлять материалы для проверки доводов жалоб в течение 48 часов.
Также он считает целесообразным установить запрет на повторное участие в рассмотрении материала и подготовку проекта ответа на жалобу одного и того же сотрудника прокуратуры, если он ранее участвовал в данном процессе. Константин Кузьминых также указывает в своей статье на дефектность нормы, позволяющей осуществлять подготовку решения по жалобе тому следователю, действия которого обжалует заявитель.
Специальный прокурор В продолжение начавшейся дискуссии Игорь Бушманов опубликовал статью, в которой предлагает ввести институт независимого специального прокурора.
«Специальному прокурору, избираемому из числа авторитетных представителей юридического общества (в том числе адвокатов, имеющих предшествующий достаточный опыт следственно-прокурорской работы), можно предоставить особые полномочия, обеспечивающие его полную служебную и юридическую независимость (с подчинением исключительно Президенту РФ), а также широкие права в проведении полномасштабных расследований по обстоятельствам, получившим особый резонанс в обществе, имеющим явную политическую окраску, а также в отношении высших должностных лиц страны», – считает он.
При этом адвокат подчеркивает, что специальный прокурор должен быть максимально независим от первых лиц государства, исполнительной и судебной властей, спецслужб и правоохранительных органов (хотя возможности последних он может использовать при реализации своих задач).
