Статья 79 УПК РФ. Показания свидетеля (действующая редакция)
1. О понятии и процессуальном статусе свидетеля см. коммент. к ст. 56.
2. О порядке вызова и допроса свидетелей см. коммент. к ст. ст. 187 — 191.
3. Согласно ч. 2 коммент. статьи свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах. Однако закон устанавливает или предполагает ряд ограничений на использование или получение показаний свидетеля, касающихся определенных вопросов:
— недопустимы показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. См. об этом пункт 3 коммент. к ст. 75 настоящего Кодекса;
— предметом показаний свидетеля не могут быть его выводы и разъяснения, основанные на использовании специальных познаний, поскольку они относятся к предмету экспертизы и показаний эксперта или заключения и показаний специалиста (ст. 58; ст. 80; ч. 4 ст. 271). При необходимости получения таких выводов и разъяснений лицо должно быть привлечено в качестве эксперта или специалиста. Вместе с тем это не исключает получения показаний от так называемых сведущих свидетелей, т.е. свидетелей, обладающих специальными знаниями, которые благодаря этим знаниям имели возможность при наблюдении за происходящим событием правильнее его понять и обратить внимание на существенные обстоятельства, могущие ускользнуть от непосвященных. Отличие сведущих свидетелей от экспертов и специалистов состоит, во-первых, в том, что они дают показания об искомых по делу обстоятельствах, которые ими наблюдались или воспринимались случайно либо по их собственной инициативе вне уголовно-процессуальной деятельности, а не по поручению сторон или суда. Во-вторых, сведущие свидетели не должны производить каких-либо специальных исследований; они не могут также давать разъяснений, которые выходят за пределы воспринимавшихся ими вне уголовного процесса обстоятельств;
— в предмет свидетельских показаний не могут входить обстоятельства, составляющие судейскую, адвокатскую тайну, тайну исповеди, обстоятельства обвинительного характера, ставшие известными защитнику в связи с его участием в производстве по уголовному делу (п. п. 1 — 4 ч. 3 ст. 56). Только с согласия членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы, а также лиц, обладающих полномочиями разрешать изъятия из дипломатического, консульского или иного международного свидетельского иммунитета, могут быть предметом свидетельских показаний сведения, защищаемые соответствующим служебным иммунитетом (см. коммент. к ст. 3). Аналогичным образом решается вопрос о включении в предмет свидетельских показаний сведений, защищаемых правом лица не свидетельствовать против самого себя, своего супруга или близких родственников (п. 1 ч. 4 ст. 56).
4. Использование в судебном разбирательстве протоколов показаний свидетелей и потерпевших, данных ими ранее, ограничено правом каждого допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также правом на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него. Указанные права для лиц, обвиняемых в совершении уголовного преступления, предусмотрены подп. d п. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека от 4 ноября 1950 г. Согласно ч. 1 ст. 281 УПК оглашение показаний неявившегося в судебное заседание потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, а также демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки допросов допускаются, как правило, лишь с согласия сторон (см. коммент. к ст. 281 настоящего Кодекса).
Источник комментария:
Под ред. А.В. Смирнова «КОММЕНТАРИЙ К УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМУ КОДЕКСУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» (ПОСТАТЕЙНЫЙ), 5-е издание
СМИРНОВ А.В., КАЛИНОВСКИЙ К.Б, 2009
Оглашение показаний свидетеля без самого свидетеля
Осужденный подал в Конституционный Суд РФ жалобу, в которой просил признать не соответствующими Конституции РФ положения ч. 2 ст. 281 УПК РФ, закрепляющие основания для принятия судом решения об оглашении показаний свидетеля, не присутствующего в заседании. По мнению заявителя, норма «не устанавливает перечень следственных действий, производство которых на стадии предварительного расследования дает возможность подозреваемому, обвиняемому оспорить показания, данные против него свидетелем, реализовать право допросить такого свидетеля и опровергнуть его показания, и тем самым, будучи неопределенной, допускает формальный подход к ее толкованию и произвольное применение».
Поводом для обращения послужило то, что заявитель был признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего. В основу приговора были положены показания свидетеля, данные им в ходе предварительного расследования, которые были оглашены в заседании в отсутствие самого свидетеля, поскольку установить его место нахождения для вызова в суд не удалось. Защита возражала против оглашения показаний, ссылаясь на незаконность данного действия, однако суд счел эти доводы несостоятельными. Суд указал, что были предприняты все усилия для вызова свидетеля, а его допрос ранее проводился с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и его показания согласуются с другими показаниями и материалами дела.
Суд апелляционной инстанции оставил приговор без изменения, отметив, что свидетель опознал в осужденном лицо, совершившее преступление в отношении потерпевшего, причем при опознании присутствовали осужденный и его адвокат, у которых имелась возможность сделать заявления или замечания, связанные с пояснениями свидетеля. В передаче кассационных жалоб в областной суд и в Судебную коллегию по уголовным делам ВС РФ было отказано.
Изучив жалобу, Конституционный Суд признал ее не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании КС РФ, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесения итогового решения в виде постановления.
КС РФ отметил, что оглашение показаний свидетелей рассматривается как исключение и допускается лишь в случаях, предусмотренных законом (ч. 2 ст. 240, ст. 276, ст. 281 УПК РФ). При этом ст. 281 УПК РФ не предусматривает возможности расширительного толкования случаев, когда допускается оглашение в суде показаний, ранее данных свидетелями, отсутствующими в судебном заседании. Оглашение таких показаний, указал Суд, не должно ограничивать права обвиняемого на эффективную судебную защиту, что гарантируется в том числе ст. 278 и 281 УПК РФ, не допускающими изъятий из установленного порядка доказывания по уголовным делам. В частности, в основу обвинительного приговора могут быть положены лишь те доказательства, которые не вызывают сомнений в их достоверности и соответствии закону. При оглашении показаний отсутствующих свидетелей обвиняемому должна быть предоставлена возможность защиты своих прав всеми предусмотренными законом способами.
Конституционный Суд напомнил, что данная правовая позиция неоднократно приводилась в его определениях и согласуется с практикой Европейского Суда по правам человека.
«По смыслу правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека оглашение показаний, данных не явившимися в суд потерпевшим или свидетелем при производстве предварительного расследования, допускается лишь в исключительных случаях, предусмотренных законом, если обеспечена надлежащая оценка достоверности этих показаний в качестве доказательств, а у обвиняемого была возможность задать вопросы показывающему лицу или оспорить достоверность его показаний на стадии досудебного производства или в предыдущих судебных стадиях разбирательства по уголовному делу. При этом сторона обвинения обязана предпринять исчерпывающие меры для обеспечения участия в судебном заседании не явившихся свидетеля или потерпевшего», – отмечается в определении.
Подчеркивается, что ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ подлежит применению во взаимосвязи с иными положениями уголовно-процессуального законодательства, обеспечивающими обвиняемому в уголовном судопроизводстве право на защиту и право на справедливое судебное разбирательство, и не требует дополнительной конкретизации перечня средств оспаривания показаний. Вместе с тем реализация стороной защиты своих прав, касающихся опровержения показаний, предполагает активную форму поведения. Бездействие обвиняемого или его защитника относительно осуществления этих прав не может рассматриваться как непредоставление ему возможности оспорить соответствующие показания.
Также КС РФ указал, что согласно разъяснению в п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2021 г. № 55 «О судебном приговоре» суд не вправе оглашать без согласия сторон показания неявившегося свидетеля, а также ссылаться в приговоре на эти доказательства, если подсудимому в предыдущих стадиях производства по делу не была предоставлена возможность оспорить их предусмотренными законом способами. Следовательно, суды при оценке доказательств по делу, в том числе показаний неявившихся свидетелей, должны учитывать все обстоятельства, связанные с причинами их неявки, а также с наличием или отсутствием у подсудимого или его защитника возможности оспорить эти показания в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке.
Таким образом, Конституционный Суд пришел к выводу, что оспариваемая норма УПК РФ не содержит неопределенности и сама по себе не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в указанном им аспекте. Проверка законности и обоснованности ее применения в деле заявителя к компетенции КС РФ не относится.
Управляющий партнер АБ «ЗКС» Денис Саушкин отметил, что, несмотря на отказ в удовлетворении жалобы, в своем решении КС РФ указал, что стороной защиты должны быть реализованы права в части оспаривания подобных доказательств на досудебной стадии производства, в том числе и на стадии ознакомления с материалами уголовного дела.
Однако при этом, по словам Дениса Саушкина, неясным остается момент, каким образом сторона защиты должна реализовывать свои права на оспаривание таких доказательств. «С протоколами допросов свидетелей и потерпевших, а равно с аудио- и видеозаписями с участием последних, подозреваемый и обвиняемый могут ознакомиться при выполнении ст. 217 УПК РФ, когда предварительное расследование окончено, и практически всегда следственный орган отказывает в удовлетворении ходатайств о проведении дополнительных следственных действий. В том числе о проведении очных ставок и производстве дополнительного допроса обвиняемого с предъявлением аудио- и видеозаписей. Кроме того, о неявке потерпевшего или свидетеля в судебное заседание, в том числе по причинам, указанным в ст. 281 УПК РФ, становится известно только в день судебного заседания, и предугадать это невозможно», – пояснил адвокат.
«Несмотря на то что КС РФ в очередной раз напомнил о состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, о том, что все сомнения трактуются в пользу обвиняемого, и даже о том, что подозреваемому или обвиняемому, а также его защитнику не может быть отказано в производстве следственных действий по его ходатайству, на практике все происходит иначе: следствие всячески дает понять, что ему Конституционный Суд не указ», – констатировал эксперт.
Адвокат АБ «Багрянский, Михайлов и Овчинников» Филипп Багрянский выразил мнение о том, что показания потерпевших и свидетелей, не явившихся в суд, нельзя оглашать ни при каких обстоятельствах. Нормы, позволяющие такое оглашение, по мнению эксперта, являются неконституционными. «Непредоставление обвиняемому возможности допросить свидетеля в суде не позволяет ему эффективно осуществлять свою защиту. До тех пор пока допрос в суде воспринимается как формальность – даже фактически Конституционным Судом, – говорить о наличии в России справедливого суда не приходится», – уверен Филипп Багрянский.
Советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн назвал определение КС РФ знаковым и практикоориентирующим. По его словам, с момента введения в УПК РФ ч. 2.1 ст. 281 в марте 2021 г. суды «боялись» применять эту норму и давать ей хоть какое-то более-менее осознанное толкование. «Как правило, опровержение тезиса о незаконном оглашении показаний свидетеля или потерпевшего в условиях непредоставления стороне защиты возможности их оспорить сводилось к утверждению обратного: “стороне защиты была предоставлена возможность оспорить эти показания”. Судьи не утруждали себя аргументацией о том, когда и в какой процедуре сторона защиты пыталась оспорить эти показания», – рассказал эксперт.
Евгений Рубинштейн обратил внимание на несколько важных тезисов, изложенных в определении. В частности, что КС РФ указал: оглашение показаний неявившегося свидетеля или потерпевшего является исключением из общего правила о необходимости их допроса в условиях непосредственности, устности и гласности.
Также он назвал важным то, что Суд имплементировал позиции ЕСПЧ по вопросу о справедливости судебного разбирательства в условиях оглашения показаний неявившегося свидетеля или потерпевшего: «В связи с этим у адвокатов появляется возможность ссылаться на определение КС РФ, а не на позиции ЕСПЧ, которые неоднозначно воспринимаются судьями».
Кроме того, разъяснено, что, прежде чем рассматривать вопрос о том, была ли предоставлена возможность стороне защиты оспорить показания неявившегося свидетеля или потерпевшего, суд должен выяснить, были ли приняты все возможные и исчерпывающие меры для того, чтобы доставить свидетеля или потерпевшего в суд. Если будет признано, что таких мер недостаточно, то переходить к основному вопросу нельзя. Поэтому, считает эксперт, сейчас будет формироваться практика определения стандартов надлежащих действий стороны обвинения по вызову и доставлению свидетеля или потерпевшего в суд.
