О пресс-хатах слышали даже те, кто никогда не содержался в учреждениях УИС. В СМИ то и дело появляются сообщения о том, что в том или ином изоляторе обнаружена пресс-хата. Региональный УФСИН при этом всегда находит миллион доказательств отсутствия пресс-хат, а потом появляются и члены продажных ОНК, готовые подтвердить, что осуждённые на очередном видео подрались из-за сигарет. ZNBM.ru отвечает на один из популярных вопросов читателей нашего канала в Яндекс.Дзене – что такое пресс-хата в тюрьме.
Что такое пресс-хата в тюрьме
Пресс-хатой называют камеру, в которую неугодных осуждённых отправляют для того, чтобы поставить на место или выбить нужные показания. Несмотря на то, что пресс-хаты бывают и на зоне (в колониях), в основном это явление связано со следственными изоляторами – СИЗО.
Пресс-хата в тюрьме – это явление, невозможное без поддержки администрации учреждения. Обычно это небольшая камера, в которой содержатся физически крепкие осуждённые (как правило, за серьёзные преступления – жестокие убийства, людоедство и так далее), вступившие в сговор с руководством изолятора.
В нужный момент в пресс-хату переводят неугодного осуждённого, после чего обитатели камеры проводят с ним воспитательную работу. Внутрикамерный видеорегистратор при этом почему-то перестаёт работать, а дежурный оперативник внезапно становится туговат на слух.
История создания
Появление пресс-камер связано с успехом «киноплёночных» фотоаппаратов Leica, принципиально изменивших представления о репортажной фотографии и пределах возможностей фотожурналистики[1]. Качество фотоэмульсий 1930-х годов позволяло получать на малоформатном негативе изображение достаточного для газетной полиграфии качества, но для журналов разрешающая способность была недостаточной. В то же время, приёмы съёмки, доступные для «Лейки», оставались неприемлемыми для крупноформатной аппаратуры обычного типа. Решением стали пресс-камеры, широко использовавшиеся с 1930-х до начала 1960-х годов. Фотоаппараты этого типа были пригодны для классической технологии съёмки с кадрированием и фокусировкой по матовому стеклу, как павильонные и дорожные камеры. Усовершенствования состояли в появлении телескопического видоискателя и дальномера для оперативной фокусировки и кадрирования без снятия кассеты. В результате, пресс-камерой стало можно снимать с рук так же, как и «Лейкой». Единственное отличие состояло в оперативности перезарядки: если у «Лейки» для смены кадра было достаточно провернуть заводную головку, то пресс-камеры требовали замены кассеты. Со временем вместо одиночных и сдвоенных кассет появился «фильмпак» на 8 или 10 снимков, а затем и роликовая плёнка. За несколько десятилетий совершенствования пресс-камеры внесли большой вклад в развитие понятия «системности» фотоаппаратуры.
Для чего нужны пресс-хаты в тюрьме
В основном, пресс-хаты в тюрьме используются для трёх вещей:
- Выбивать нужные показания;
- Наказывать особо ретивых подследственных («сломать»);
- Выколачивать деньги.
Вообще, в российском УПК (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации) заложены принципы разделения ответственности – задерживает человека одно ведомство (полиция), следствие ведёт другое (Следственный комитет), содержит третье (ФСИН). По задумке, над всем этим ещё есть прокуроры, которые осуществляют надзор, и судьи, которые вершат правосудие.
На деле, все эти органы переплетены между собой и работают сообща. Полицейские дознаватели пробивают человека, собирают информацию и понимают его слабые места, следователи шьют дело, фсиновцы выбивают нужные показания, а судьи финализируют происходящее, без особых разбирательств отправляя человека на зону.
Справедливость по-русски – это когда на суде человеку дают срок, после пересчёта совпадающий с периодом, отбытым в СИЗО. Выходит, что человека отпускают на свободу, но при этом не оправдывают. Судимость при этом не считается – поэтому большинство таких осуждённых не пытаются отстаивать права и требовать компенсаций. Они попросту спешат вернуться к обычной, нормальной (вольной) жизни.
Как выбивают показания в пресс-хатах?
Показания выбивают в двух ситуациях.
Первая – когда человек виноват и пытается «съехать», а следователь не может сделать нормально свою работу и обосновать обвинение.
Вторая – когда человек не виноват, а дело ему «пришили». Следователь в этой ситуации, как правило, или хочет поставить галочку в статистике, или закрыть неудобный «висяк» – дело, раскрыть которое традиционными методами не удаётся, а оно висит у кого-нибудь из начальников на контроле.
В обеих ситуациях, из человека будут выбивать показания силой. Скорее всего, из пресс-хаты он выйдет или признавшим вину, или опущенным, или вперёд ногами. Иногда подследственному удаётся откупиться – в этом случае, денег нужно занести не только обитателям пресс-хаты, но и сотрудникам учреждения, а часто – и следователю.
Как и зачем ломают в пресс-хате?
Неудобных подследственных могут отправить в пресс-хату, чтобы «сломать». Как правило, речь идёт о особо ретивых поборниках прав человека, доставляющих неудобства руководству СИЗО, требующих вызвать надзирающего прокурора, пишущих жалобы общественникам, и так далее.
Если в пресс-хату отправлен такой пассажир, задача работников камеры пыток – поставить человека на место, объяснить, как надо себя вести, чтобы не доставлять неудобств администрации.
Как ломают в пресс-хатах? Зависит от «клиента» – кого-то достаточно напугать, пригрозить распространить какие-то сведения, пообещать опустить или нанести увечья. Кого-то бьют, кого-то привязывают к кровати («шконке») и оставляют в таком виде на продолжительное время (иногда на неделю и больше). Могут подвесить и к камерной решётке, и к потолку. Популярная пытка и лишение сна. Бригада быков по очереди караулит жертву, не давая заснуть в течение нескольких суток. Бывалые сидельцы вспоминают о таких истязаниях с ужасом.
Ломают и психологически – угрозами, пошлыми обсуждениями родственников (обычно женщин) с подробностями сексуальных утех с ними. Нередко попадание в пресс-хату сопровождается наложением незаконных ограничений и со стороны администрации. Например, осуждённому могут ограничить передачи, запретить свидания, сократить паёк пищи, не давать воды, не оказывать медицинской помощи.
Вымогательство денег в пресс-хатах
Вымогательство денег – ещё одна распространённая деятельность пресс-хат. Если администрации стало известно о том, что у кого-то из подследственных есть деньги – его могут перевести в пресс-хату. Силовое или психологическое воздействие крепких мужчин помогает пассажиру легче расстаться с деньгами.
Нередко средства беззастенчиво переводят прямо на личные карточки сотрудников изолятора. Жаловаться разведённые подследственные идут редко – переживают за свою жизнь и за близких. известно как минимум о нескольких случаях, когда деньги переводились «на сбер» БОРам – заместителям начальников СИЗО по безопасности и оперативной работе. У редакции нет сомнений, что в доле и начальники, и представители региональных управлений ФСИН.
Отличия от других типов фотоаппаратуры
Пресс-камеры имели возможность фокусировки и кадрирования не только по матовому стеклу, заменяемому перед съёмкой кассетой, но и при помощи телескопического и рамочного видоискателей, отсутствующих в других крупноформатных фотоаппаратах. Это повышало оперативность съёмки, позволяя фотографировать сразу после кадрирования при уже установленной кассете. В то же время, традиционное матовое стекло делало пресс-камеры универсальными и пригодными для большинства задач, в том числе обычной павильонной съёмки, технической фотографии и репродукции. Для последней фотоаппараты оснащались фокусировочным мехом с «двойным растяжением», позволяющим вести макросъёмку в масштабе 1:1. Кроме того, такой мех позволял использовать не только широкоугольные и нормальные, но и длиннофокусные сменные объективы.
Характерной особенностью большинства пресс-камер было наличие двух затворов: центрального и фокального[2]. Фокальный затвор расширял возможности использования сменных объективов, в том числе особо светосильных, малопригодных для установки центрального затвора. В то же время, становились доступными выдержки короче 1/500 секунды, нереализуемые в центральных затворах. При съёмке со вспышкой были выгоднее центральные затворы, обеспечивающие неограниченный диапазон синхронизации. Фокальный затвор при этом фиксировался в открытом состоянии, как и центральный при работающем фокальном. Типичные примеры пресс-камер с двумя затворами — линейка «Speed Graphic» американских фотоаппаратов Graflex и модель «Zweiverschluss» («два затвора») немецкой фирмы Ihagee[2]. Традиционным дополнением пресс-камеры был «флэшган» — фотовспышка с большим круглым отражателем, рассчитанная на одноразовые фотобаллоны. В игровом кинематографе пресс-камера с «флэшганом» традиционно выступает символом фотожурналистики 1940-х — 1950-х годов[3].
Наиболее распространённым размером кадра американских пресс-камер был формат 4×5 дюймов. До Второй мировой войны был популярным формат 5×7 дюймов, устаревший в начале 1940-х годов. Европейские производители Goerz и Van Neck в это же время выпускали пресс-камеры с кадром 9×12 сантиметров, незначительно уменьшенным по сравнению с «американским» форматом 4×5. В качестве фотоматериала использовались преимущественно фотопластинки или листовая плёнка этого формата. После войны на рынке стали доминировать пластиночные пресс-камеры формата 6×8 и 8,5×11 сантиметров, и, в большей степени, рассчитанные на рольфильм с кадром от 6×6 до 6×12 сантиметров. С распространением моментальной фотографии для большинства пресс-камер был налажен выпуск задников для листовых или роликовых фотокомплектов одноступенного процесса Polaroid.
По сравнению с «дорожными» крупноформатными фотоаппаратами с размером кадра 8×10 дюймов и больше, пресс-камеры имели более мелкий формат и ограниченное число подвижек. В то же время, даже среднеформатные пресс-камеры превосходят по функциональности аналогичные зеркальные фотоаппараты за счёт доступной коррекции перспективы. Пресс-камеры более крупного формата дают изображение очень высокого качества с практически незаметным зерном и богатыми полутонами. В настоящее время пресс-камеры продолжают использоваться энтузиастами стрит-фотографии и моментальной съёмки, а также фотохудожниками, как более дешёвая альтернатива павильонных и портативных крупноформатных фотоаппаратов[4][5].
К середине 1960-х годов пресс-камеры потеряли свою популярность, уступив место зеркальным фотоаппаратам: среднеформатным Rolleiflex и малоформатным Nikon F. В связи с ростом качества и разрешающей способности фотоматериалов бильд-редакторы газет и журналов в итоге признали приемлемым использование и 35-мм плёнки. Фотоаппараты небольших форматов позволили использовать более светосильную оптику, чем крупноформатные пресс-камеры, а компактность и лёгкость малоформатной аппаратуры облегчили её транспортировку в условиях командировок и экспедиций. Запас носимого фотоматериала резко увеличился: теперь тот же объём занимали несколько сот кадров вместо 10—20 двойных крупноформатных кассет.
Почему возможны пресс-хаты в тюрьмах?
К сожалению, самый разумный ответ – потому что мы в России. Верховенство закона в нашей стране существует пока лишь на бумаге и в вымышленном мире чиновников. На деле, прав тот, у кого больше прав. У подследственных никаких прав, разумеется, нет. Заключение под стражу лишило их даже самого базового права человека – права на свободу перемещения.
Почувствовав свою силу, сотрудники СИЗО и лагерей позволяют себе лишнее, пользуются вседозволенностью и возможностью скрыть свои действия за железными дверями и кирпичными стенами изоляторов. Это закрытая зона, и что там происходит – тайна, покрытая толстым слоем вранья всех участников процесса. Почти тепличные условия для злоупотреблений силой.
Вседозволенность чувствуют и подследственные (а чаще – уже осуждённые), «работающие» в пресс-хатах. Арестанты относятся к ним с презрением, зовут таких людей «шерстяными» или просто «шерстью».
Кто такие шерстяные в тюрьме?
Как уже было сказано выше, «шерстяными» (или просто «шерстью») называют тех заключённых, которые «работают» в пресс-хате. В ходу и другие названия – «быки», «лохмачи» (или даже «лохматки» – с намёком на ориентацию).
Как правило, арестанты относятся к шестяным принебрежительно. В некоторых учреждениях (в более «чёрных» тюрьмах) – даже хуже, чем к опущенным.
Обычно, «быки» – физически крепкие (нередко внешне страшные) осуждённые, боящиеся перевода в обычную камеру или отправки «на зону». Такие люди чувствуют за собой какие-то косяки – обычно связанные или с неправильной ориентацией, или состоящие в близких отношениях с органами. В обычных хатах, на этапах и в колониях этих людей ждёт расплата за содеянное. Вот и решают они остаться в тюрьме.
Если «шерстяной» всё-таки попадает в колонию, его ждёт довольно тяжёлая жизнь. Нередко таким осуждённым силой набивают соответствующие наколки, по которым их без труда узнают в любом учреждении. Известны случаи, когда помеченную таким образом «шерсть» бывшие сокамерники находили на свободе и убивали.
Как правило, в пресс-хате работает целая бригада – есть бригадир и несколько его подчинённых. Но случаются и одиночные камеры пыток. Нередко временной пресс-хатой становится карцер (или даже «стакан»), куда жертву переводят одновременно с быком. Сотрудники учреждения при этом отвлекаются, а камеры видеофиксации начинают барахлить.
В СИЗО шерстяным живётся неплохо – у них часто есть телефоны, сотрудники оперчасти приносят им еду, выпивку, иногда выдают наркотики (за хорошую работу) или даже приводят женщин. Обыски быков и обыски («шмоны») в пресс-хатах тоже случаются нечасто и проводятся формально.
Ключевые производители пресс камер
- Linhof Super Technika
- Technika Press
- Press 70
- Speed Graphic — классическая американская пресс камера
- Koni Omega
- Mamiya Press
- Topcon Horseman
ЛитЛайф
Хабаров Александр
Россия ментовская
Хабаров А.
Россия ментовская
Анонс
Эта книга — жестокое повествование о многих вопиющих преступлениях, совершенных и совершаемых ныне теми, кто призван с преступлениями бороться. Закон преступают многие — простые «менты», офицеры и министры. На страницах «России ментовской» потерпевшие, очевидцы, эксперты, а также множество документов свидетельствуют о том «беспределе», который порой творят «блюстители порядка».
НАЧАЛО
Не удивляйтесь, когда бравые молодцы в камуфляже ни с Того ни с сего, усиленно принюхиваясь, требуют у вас документы. Не удивляйтесь, когда по причине отсутствия требуемого и при наличии некоего особого запаха вас все же везут в зарешеченной и неуютной кабине «бобика» в отделение. Не удивляйтесь, когда в ответ на законное (это вам кажется!) возмущение в области почек или печени у вас вдруг возникает острая боль. Это не нефрит, не колит и не цирроз. Это вы вступили в контакт с черной увесистой дубинкой (в народе метко называемой демократизатором). Еще через несколько минут вы уже будете сидеть, если повезет, за стеклом или решеткой т, н. «аквариума» («телевизора»), а если не повезет, то в тесной камере ИВС, до сих пор называемой КПЗ. Впрочем, дубинкой дело может и не кончиться: вполне возможно, что с помощью наручников вам пристегнут правую ногу к левой руке (или наоборот). Вы можете просто не понравиться: тогда вас будут долго и нудно «крутить»: расспрашивать, где вы были тогда-то и тогда-то, зачем несете то-то и то-то. Впечатлительного гражданина очень быстро можно довести до нужной кондиции, так чтобы он обязательно сознался в какомнибудь совершенном преступлении. Как не сознаться, если ты сидишь на стуле, за которым стоит мощный стальной сейф, и когда тебя вместе со стулом неожиданно толкают, то затылок обязательно ударится о сейф — и так не один раз… Есть бесчисленное множество способов заставить человека говорить, об этом свидетельствует многовековой опыт российских органов дознания — от Его Величества тайных канцелярий и сыскных приказов до следственных аппаратов НКВД — МВД и ОГПУ — КГБ — ФСБ. Естественно, что официально закон не позволяет (в отличие от времен тайных канцелярий) применять пытки в отношении допрашиваемых, однако сплошь и рядом этот запрет нарушается, заканчиваясь весьма печально для них, вплоть до смертельного исхода. Только в кинофильмах о полковнике Зорине преступник сознается, не выдержав напора неопровержимых доказательств его вины: мол, твоя взяла, начальник. На деле все иначе. Но, опровергая известную поговорку, что рыба гниет с головы, все же налицо существует факт: эта рыба (милиция) гниет в разных местах. Признаки распада обнаруживаются как в голове, так и в «чешуе» и хвостах. Самоотверженные розыскники, участковые и криминалисты сосуществуют в милицейской среде рядом с самыми настоящими преступниками. И началось это в исторически отдаленное, мало известное для нас время, а как явление определилось, может быть, с ряда прогремевших на всю страну скандальных дел.
«БЛАГОРОДНЫЕ» КОЛЛЕГИ
Майор Крымов работает в одном из столичных отделений РУОПа — можно и не расшифровывать эту аббревиатуру, обозначающую узаконенную борьбу с организованной преступностью. Все граждане давно уж привыкли к всевозможным СОБРам, ОМОНам, РУОПам, ОБСДОНам и иным формированиям, продолжающим возникать из ничего по мановению властной волшебной палочки. Впрочем, РУОП, видимо, был необходим, ибо преступный мир достиг высшей точки консолидации одновременно с внутренними противоречиями.
20 декабря 1995 года Крымов возвращался с очередного задания: брали центрового беспредела Крючка. Крючок оказал сопротивление, ухитрился впрыгнуть в «девятку» с ошалевшей дамой и рвануть по Авиамоторной в сторону шоссе Энтузиастов. В самом конце улицы Крымов на «восьмерке» (с роторным движком) настиг беспределыцика и через открытое стекло выстрелил по задним колесам. «Девятку» повело на льду, она перевернулась; дама упала на Крючка и лишила его возможности двигаться. Тут подоспели и Крымов с товарищами: они сняли даму с бандита, вытащили обоих из машины. Крючку, понятное дело, немного досталось от «товарищей» — и от дамы.
Теперь Крымов, сдав Крючка в ИВС и отметив с друзьями благополучное задержание, возвращался домой. Улица, в самом конце которой он жил, была темна и пуста.
Впрочем, сзади вдруг послышалось едва слышное стрекотание двигателя автомашины. Майор оглянулся и увидел, что за ним медленно движется милицейский «уазик». Крымов обернулся и в свете фар приветливо помахал рукой. «Уазик» прибавил скорость и тормознул возле майора. Из кабины выскочили двое милиционеров: один — с автоматом, другой — с дубинкой.
— Ну, куда торопимся, а? — лениво выговорил автоматчик, поглаживая ствол.
«За алкаша приняли, — сразу сообразил Крымов. — Ничего, сейчас разберемся…» (Он слегка покачивался, но не от малой дозы спиртного, а скорее от усталости.)
Крымов полез в карман куртки за удостоверением, но, к своему удивлению, ничего там не обнаружил. Вдруг вспомнил, что оставил ксиву в камуфляжке.
— Парни, все нормально! — зачем-то сказал он.
— Что — нормально, волчара? — удивился автоматчик. — Документ есть?
— Да нету, в отделе оставил… Я рядом живу, вон в том доме.
… Крымов потерял бдительность (ведь не на службе) и не обратил внимания на второго, с дубинкой. Тот уже был сзади, а через мгновение — перехватил этой дубинкой Крымову горло.
Крымов увидел перед глазами звездное небо: звезды становились все больше и больше, одна из них расплылась огненным пятном, которое навалилось на Крымова и выжгло память.
Очнулся майор в кустах. Правая рука как будто не существовала, он не мог ни пошевелить пальцами, ни согнуть ее в локте. Голова гудела, как чугунный котел. Ног будто и вовсе не было — оказалось, что с Крымова сняли джинсы и куртку; не стали, значит, затруднять себя проверкой карманов…
Майор ощупал голову: она оыла влажной и липкой. Бросил взгляд на руку: кровь. «Хорошо, что документы оставил в отделе», — почему-то подумал Крымов, не сообразив даже, что, может быть, с документами не влип бы в такую историю…
Кое-как, пошатываясь, в футболке и в плавках, он выбрался на улицу, название которой прочитал на табличке ближнего строения. До собственно крымовского дома надо было проехать остановок пять-шесть на автобусе, но время, видимо, было позднее. Майор хотел уточнить время, но часов, конечно же, не было, на запястье осталось лишь ощущение металлического браслета. А часы были дорогие: официально подарил известный банкир, вызволенный группой майора Крымова из одной нехорошей квартирки, где его, прикованного наручниками к батарее отопления, медленно убивали некие кавказцы, требуя за освобождение 700 тысяч долларов. Крымов с ребятами ворвались в квартиру, взорвав дверь вместе с коробкой. Майор лично, еще в прихожей, пристрелил двоих боевиков, не успевших даже взяться за автоматы, — кстати, точно такие же, как и у крымовцев…
В общем, часов не было. Впрочем, поездка на автобусе, решил Крымов, может закончиться новым неприятным эпизодом. Это было уже чересчур: завтра, кровь из носу, нужно было находиться в засаде на Мясницкой.
Дворами он кое-как, прячась от запоздалых прохожих, добрался наконец до родного дома. Пришлось звонить: ключи тоже остались в куртке. Жена Лариса, открывшая дверь, вовсе не удивилась появлению Крымова в неглиже. Она тут же показала ему его куртку, джинсы, часы и даже деньги. Объяснила, что в дверь позвонили, а когда она открыла, то увидела на пороге объемистый сверток, в котором и находилась вся мануфактура. Было это минут двадцать назад, она, конечно, успела поволноваться и даже позвонила Крымову на службу: выехала руоповская машина, скоро, видимо, будет здесь…
Действительно, пока Лариса промывала Крымову рану, подъехали коллеги. Капитан Симков сразу связался со всеми местными отделениями, выяснил фамилии патрульных, дежуривших в эту ночь…
Примечания
- Фотокурьер, 2005, с. 10.
- ↑ 12
[graflex.org/speed-graphic/ The Graflex Speed Graphic FAQ] (англ.). Graflex. Проверено 19 декабря 2015. - Владимир Зверев.
[digicam.ru/authors/evolyuciya_fotovspyshek_poltora_veka_puti/ Эволюция фотовспышек. Полтора века пути] (рус.).
Авторские статьи
. Digital Camera (31 июля 2012). Проверено 11 декабря 2015. - KERRI MACDONALD.
[lens.blogs.nytimes.com/2010/01/05/must-33/?_php=true&_type=blogs&_r=0 Must See: He Kept His Speed Graphic] (англ.).
Photography, Video and Visual Journalism
. Lens (5 January 2010). Проверено 26 апреля 2014. - [www.nytimes.com/slideshow/2010/01/03/nyregion/20100103polaroid_index.html Polaroid Photographer] (англ.). The New York Times. Проверено 26 апреля 2014.
