Комментарий к Ст. 1 Уголовного кодекса
1. Согласно статье 1 УК РФ, единственным федеральным законом, являющимся источником уголовно-правовой системы России, является Уголовный кодекс РФ. Новые законы, устанавливающие преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, не могут применяться без включения их в структуру УК. Исключение из данного правила в соответствии с ч. 3 ст. 331 УК составляет законодательство военного времени.
2. Уголовный закон имеет высшую юридическую силу — ни один нормативный акт не может противоречить УК, в противном случае всегда будет действовать последний.
3. Конституция РФ занимает приоритетное положение по отношению к уголовному закону, так как имеет высшую юридическую силу и прямое действие (ч. 1 ст. 15). В случае установления коллизии между нормами УК и Основного Закона страны необходимо применять положения Конституции РФ.
4. Общепризнанные принципы и нормы международного права не являются в точном смысле слова источниками уголовного права, имеют универсальный, а не уголовно-правовой характер и могут применяться при включении их в УК.
Второй комментарий к Ст. 1 УК РФ
1. Преступность и наказуемость деяния устанавливаются только уголовным законом. Признание уголовного закона единственным источником уголовного права является важной гарантией законности и правопорядка в нашей стране.
2. Уголовное законодательство РФ состоит из Уголовного кодекса. Все новые законы, устанавливающие уголовную ответственность, должны включаться в УК, они не могут применяться самостоятельно. Исключение составляет законодательство РФ военного времени, которое должно быть принято в России в соответствии с ч. 3 ст. 331 УК России.
3. Согласно ч. 2 комментируемой статьи, УК основывается на Конституции РФ. Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ (ч. 1 ст. 15). Руководствуясь этим положением, суды при рассмотрении дел должны оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего соответствующие общественные отношения, на предмет его соответствия Конституции РФ и во всех необходимых случаях применять последнюю в качестве акта прямого действия.
4. Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» закрепляет правило: международные договоры РФ наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются в соответствии с Конституцией РФ составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Действие уголовно-правовых норм во времени: проблемы теории и практики
К.В. ОБРАЖИЕВ
Ображиев Константин Викторович, заведующий кафедрой Академии Генеральной прокуратуры РФ, доктор юридических наук, доцент.
В статье рассмотрены особенности действия во времени уголовно-правовых норм при трансформации их бланкетной части, а также при изменении конкретизирующих (вторичных) уголовно-правовых предписаний, сформулированных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
Ключевые слова: действие уголовно-правовых норм, обратная сила уголовного закона, бланкетность, бланкетная часть уголовно-правовой нормы, постановления Пленума, источники уголовного права.
Operation of criminal legal provisions in time: problems of theory and practice
K.V. Obrazhiyev
Obrazhiyev Konstantin Viktorovich, LLD, Assoc. Prof., Head of Department, Academy of the Prosecutor General’s Office of the Russian Federation.
The article describes the temporal action of criminal law in the case of the transformation of the blanket part of criminal law rule, as well as specifying the change secondary criminal law regulations set forth in the resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation.
Key words: action of criminal law, the retroactive action of the criminal law, blanket part of criminal law, the decision of the Plenum, the sources of criminal law.
Статьи 9 и 10 УК РФ предусматривают правила темпорального действия лишь одного юридического источника уголовного права — уголовного закона, не учитывая факт существования иных источников, способных без корректировки УК РФ изменить содержание уголовно-правовых норм, а значит, и повлиять на положение лица, совершившего преступление. Изменение содержания уголовно-правовой нормы, не связанное с трансформацией УК РФ, может иметь место в следующих случаях: а) при изменении бланкетной части соответствующей уголовно-правовой нормы; б) при изменении конкретизирующих (вторичных) уголовно-правовых предписаний, сформулированных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
Приступая к рассмотрению особенностей действия во времени уголовно-правовых норм при изменении их бланкетной части, отметим, что бланкетная часть нормы может быть выражена:
а) в Конституции РФ и международных договорах России. В частности, бланкетная отсылка к положениям Конституции содержится в ст. ст. 278, 279 УК РФ, в п. 2 примечаний к ст. 285 УК РФ, примечании к ст. 322 УК РФ, в результате чего в содержание соответствующих уголовно-правовых норм «имплантируются» конституционные предписания. Бланкетная отсылка к международным договорам в основном характерна для уголовно-правовых норм, имплементированных в российское уголовное законодательство под влиянием международного права. Например, в содержание уголовно-правовой нормы об ответственности за применение запрещенных средств и методов ведения войны входят положения международных договоров, определяющих «правила» ведения вооруженных конфликтов, к которым отсылают ч. ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ;
б) в нормативных правовых актах иных отраслей права, например в различного рода правилах и требованиях: охраны труда, пожарной безопасности, производства тех или иных работ, дорожного движения и т.д. В таких случаях составной частью уголовно-правовых норм становятся соответствующие предписания административного, гражданского, налогового, трудового и др. законодательства;
в) в подзаконных уголовно-правовых актах — постановлениях Правительства, принимаемых в соответствии с примечаниями к статьям Особенной части УК РФ <1>. Эти постановления определяют бланкетное содержание предметов преступлений, предусмотренных ст. ст. 226.1, 228, 228.1, 228.3, 228.4, 229, 229.1, 231, 234, 258.1 УК РФ, а значит, их изменение приводит к трансформации содержания уголовно-правовой нормы в целом;
———————————
<1> См., напр.: Постановления Правительства РФ от 1 октября 2012 г. N 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса Российской Федерации»; от 29 декабря 2007 г. N 964 «Об утверждении списков сильнодействующих и ядовитых веществ для целей статьи 234 и других статей Уголовного кодекса Российской Федерации, а также крупного размера сильнодействующих веществ для целей статьи 234 Уголовного кодекса Российской Федерации»; от 27 ноября 2010 г. N 934 «Об утверждении перечня растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры и подлежащих контролю в Российской Федерации, крупного и особо крупного размеров культивирования растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, для целей статьи 231 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Правительства Российской Федерации по вопросу оборота растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры».
г) в решениях Верховного Суда, которые определяют бланкетное содержание признаков отдельных составов преступлений. Например, ст. 205.5 УК РФ предусматривает ответственность за организацию деятельности организации, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации (т.е. по решению суда <2>) признана террористической; ст. 282.2 УК РФ устанавливает ответственность за организацию деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Следовательно, принятие нового решения Верховного Суда РФ о признании какой-либо организации террористической или экстремистской расширяет содержание соответствующего уголовно-правового запрета.
———————————
<2> В соответствии с ч. 2 ст. 24 Федерального закона от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ «О противодействии терроризму» организация признается террористической и подлежит ликвидации (ее деятельность — запрещению) по решению суда на основании заявления Генерального прокурора РФ или подчиненного ему прокурора.
Правила темпорального действия уголовно-правовых норм при изменении их бланкетной части получили отражение в Определении Конституционного Суда РФ от 10 июля 2003 г. N 270-О <3>. Как указывается в этом Определении, «декриминализация тех или иных деяний может осуществляться не только путем внесения соответствующих изменений в уголовное законодательство, но и путем отмены нормативных предписаний иной отраслевой принадлежности, к которым отсылали бланкетные нормы уголовного закона…» При этом Конституционный Суд подчеркнул, что ст. 10 УК РФ и п. 13 ст. 397 УПК РФ «не исключают возможность придания обратной силы законам иной отраслевой принадлежности в той мере, в какой этими законами ограничивается сфера уголовно-правового регулирования».
———————————
<3> Определение Конституционного Суда РФ от 10 июля 2003 г. N 270-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2003. N 5.
Процитированная правовая позиция Конституционного Суда <4> позволяет при квалификации преступления придавать обратную силу уголовно-правовой норме, которая претерпела изменения вследствие трансформации бланкетной части (разумеется, при условии, что соответствующие изменения улучшают положение лица, совершившего преступление).
———————————
<4> Правовые позиции Конституционного Суда РФ — это результаты толкования, выявления «конституционного смысла» оспариваемого нормативного правового акта (его отдельных положений), которые снимают конституционную неопределенность и служат правовым основанием итоговых решений Конституционного Суда РФ (см.: Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991 — 2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 111). Не углубляясь в рассмотрение юридической природы правовых позиций Конституционного Суда, отметим, что согласно ч. 1 ст. 47.1 и ч. 5 ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» они (правовые позиции) выражаются в постановлениях Конституционного Суда. Однако, как показывает практика конституционного нормоконтроля, статус юридически обязательных правовых позиций имеют и те выводы о «конституционном смысле» нормативного правового акта или его отдельных положений, которые содержатся в определениях Конституционного Суда. По крайней мере, Конституционный Суд регулярно ссылается на свои правовые позиции, сформулированные в ранее вынесенных им определениях (см., напр.: Постановления от 31 марта 2011 г. N 3-П, от 6 декабря 2011 г. N 27-П; Определения от 1 марта 2012 г. N 274-О-О, от 5 марта 2013 г. N 323-О).
Сходная правовая позиция нашла отражение и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. N 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве». В п. 17 Постановления разъясняется, что «если федеральным законодательством из перечня видов деятельности, осуществление которых разрешено только на основании специального разрешения (лицензии), исключен соответствующий вид деятельности, в действиях лица, которое занималось таким видом предпринимательской деятельности, отсутствует состав преступления, предусмотренный статьей 171 УК РФ».
Этот подход применяется и в практике Верховного Суда РФ по конкретным уголовным делам.
Краснодарским краевым судом Смирнов А.А. был признан виновным в покушении на кражу имущества С., а также в убийстве С. с целью скрыть другое преступление, а именно это покушение на кражу. Преступления совершены 9 июня 2007 г. Рассматривая дело по кассационному представлению обвинителя и кассационной жалобе осужденного, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу о необходимости внесения изменений в приговор. Высшая судебная инстанция обратила внимание, что Федеральным законом от 16 мая 2008 г. N 74-ФЗ «О внесении изменений в ст. ст. 3.5 и 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» в примечание к ст. 7.27 КоАП РФ были внесены изменения, согласно которым размер мелкого хищения устанавливался в одну тысячу рублей. Поскольку стоимость принадлежащего С. имущества, на хищение которого покушался Смирнов А.А., эту сумму не превышала, то приговор в отношении Смирнова А.А. в части его осуждения за покушение на кражу по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ подлежал отмене, а уголовное дело в этой части — прекращению за отсутствием в деянии состава преступления на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Кроме того, поскольку с учетом внесенных в закон изменений действия Смирнова, направленные на завладение чужим имуществом, содержали признаки административного правонарушения, то его же действия в части умышленного причинения смерти потерпевшему С. уже не могут быть квалифицированы как убийство с целью скрыть другое преступление и были переквалифицированы с п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ, предусматривающую уголовную ответственность за умышленное причинение смерти другому человеку <5>.
———————————
<5> Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 апреля 2012 г. N 18-012-8 по делу Смирнова А.А. // СПС «КонсультантПлюс».
Аналогичным образом разрешается вопрос о темпоральном действии уголовно-правовой нормы, содержание которой трансформировалось в результате внесения изменений в Постановление Правительства РФ, принятое в соответствии с примечанием к статье Особенной части УК РФ. Если эта норма улучшает положение лица, совершившего преступление, то она обладает обратной силой.
Так, по приговору от 6 апреля 2011 г. Д. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор, поскольку суд нижестоящей инстанции не учел, что в соответствии с внесенными в законодательство Постановлением Правительства РФ от 1 октября 2012 г. N 1002 изменениями размер наркотических средств определяется массой их сухого остатка после высушивания.
Из материалов дела усматривается, что Д. осужден за преступление, совершенное 24 ноября 2010 г., — покушение на незаконный сбыт наркотического средства — раствора дезоморфина массой 2,02 г, сухой остаток которого при производстве по уголовному делу определен не был и установление размера данного наркотического средства, в том числе отнесение его к крупному, в настоящее время не представляется возможным. В связи с этим вывод суда надзорной инстанции о квалификации действий Д. по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, с учетом внесенных в законодательство изменений нельзя признать обоснованным.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия Верховного Суда РФ переквалифицировала действия Д. с ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ <6>.
———————————
<6> Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 января 2014 г. N 71-Д13-13 (Обзор практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за первое полугодие 2014 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. N 10).
Следует подчеркнуть, что правило об обратной силе бланкетной части уголовно-правовых норм не распространяется на технико-юридические предписания. Как справедливо отмечается в уголовно-правовой литературе, правила техники безопасности, как и другие технико-юридические нормы, не могут иметь обратной силы. «В противном случае лицо, нарушившее, например, очередность проезда перекрестка, что повлекло причинение тяжкого вреда здоровью другому человеку, может избежать уголовной ответственности лишь потому, что изменены правила, и согласно новым правилам преимуществом обладал бы причинитель вреда» <7>.
———————————
<7> См.: Пикуров Н.И. Квалификация преступлений с бланкетными признаками состава: Монография. М.: Российская академия правосудия, 2009. С. 164.
Кроме того, рассматриваемое правило не применяется в случаях, когда неуголовное законодательство, в силу бланкетности связанное с УК РФ, не допускает обратной силы своих предписаний <8>. Например, в соответствии с п. 4 ст. 5 Налогового кодекса РФ акты законодательства о налогах и сборах, отменяющие налоги и (или) сборы, снижающие размеры ставок налогов (сборов), устраняющие обязанности налогоплательщиков, плательщиков сборов, налоговых агентов, их представителей или иным образом улучшающие их положение, могут иметь обратную силу, только если прямо предусматривают это. Исходя из этого в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. N 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» <9> разъясняется, что «при расчете размера налога и (или) сбора, образованного в результате уклонения от их уплаты, суды должны принимать во внимание только те налоги, сборы, налоговые ставки и их размеры, которые были установлены законодательством для конкретного налогового периода. В случаях, когда актом законодательства были отменены налоги или сборы либо снижены размеры ставок налогов (сборов), расчет должен производиться с учетом этого нового обстоятельства, если соответствующему акту придана обратная сила (пункт 4 статьи 5 НК РФ)».
———————————
<8> См.: Пикуров Н. Установление пределов действия уголовного закона во времени с учетом межотраслевых связей // Уголовное право. 2012. N 5. С. 105 — 106.
<9> Российская газета. 2006. 31 декабря.
Переходя к рассмотрению особенностей темпорального действия уголовно-правовых норм при изменении постановлений Пленума Верховного Суда РФ, следует отметить, что эти правовые акты содержат уголовно-правовые предписания, конкретизирующие уголовный закон (т.е. имеющие подзаконный характер) <10>. Причем изменение постановления Пленума может самым непосредственным образом повлиять на содержание уголовно-правовой нормы, а значит, и на положение лица, которому эта норма вменяется.
———————————
<10> Подробнее о юридической природе и уголовно-правовом значении постановлений Пленума см.: Ображиев К. Постановления Пленума Верховного Суда РФ как формальные (юридические) источники российского уголовного права // Уголовное право. 2008. N 4.
Так, в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» <11> (в настоящее время утратило силу) разъяснялось, что «преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления либо антиобщественных действий независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий». Однако в заменившем его Постановлении от 1 февраля 2011 г. N 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» <12> Пленум Верховного Суда изменил свою позицию относительно момента юридического окончания названных преступлений, указав, что «преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента совершения несовершеннолетним преступления, приготовления к преступлению, покушения на преступление или после совершения хотя бы одного из антиобщественных действий, предусмотренных диспозицией части 1 статьи 151 УК РФ (систематическое употребление спиртных напитков, одурманивающих веществ, занятие бродяжничеством или попрошайничеством). Если последствия, предусмотренные диспозициями названных норм, не наступили по независящим от виновных обстоятельствам, то их действия могут быть квалифицированы по части 3 статьи 30 УК РФ и по статье 150 УК РФ либо статье 151 УК РФ». Нетрудно заметить, что Постановление Пленума от 1 февраля 2011 г. N 1 улучшило положение лиц, совершивших нерезультативное вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления либо антиобщественных действий.
———————————
<11> Российская газета. 2000. 14 марта.
<12> Российская газета. 2011. 11 февраля.
Корректировка постановления Пленума Верховного Суда РФ может привести и к изменениям противоположного порядка — к ухудшению положения лица, совершившего преступление. Подобная ситуация возникла в связи с принятием Постановления Пленума от 30 июня 2015 г. N 30 «О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года N 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами». В частности, в указанном Постановлении сформулировано новое, более широкое определение незаконного сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества. Новое определение позволяет квалифицировать как оконченный незаконный сбыт психоактивных веществ действия, которые ранее (на основании прежней редакции Постановления Пленума от 15 июня 2006 г. N 14) признавались покушением на сбыт соответствующих предметов.
К сожалению, действующее законодательство официально не признает постановления Пленума Верховного Суда РФ юридическими источниками права, в связи с чем вопрос об их темпоральном действии остается открытым. Чтобы решить этот вопрос, необходимо, в первую очередь, определить юридическую природу постановлений Пленума. Если они имеют нормативный характер, то к ним по идее необходимо применять общие принципы действия закона во времени (ст. 54 Конституции РФ). Если же постановления Пленума имеют ненормативную природу, то основания для этого отсутствуют.
Полагаем, что в настоящее время для признания постановлений Пленума Верховного Суда РФ юридическими источниками права имеются все необходимые предпосылки (как юридические, так и фактические). Причем этот вывод нельзя считать лишь результатом научного теоретизирования; он неизбежно следует из правовых позиций Конституционного Суда РФ относительно критериев нормативности правовых актов, выраженных в Постановлении от 31 марта 2015 г. N 6-П <13>. Рассмотрев вопрос о юридической природе писем Федеральной налоговой службы, Конституционный Суд РФ о. При этом Конституционный Суд РФ подчеркнул, что в основе решения вопроса о возможности признания писем Федеральной налоговой службы нормативными правовыми актами «должно лежать наличие у этого акта нормативных свойств (оказывает ли он общерегулирующее воздействие на общественные отношения, содержатся ли в нем предписания о правах и обязанностях персонально не определенного круга лиц — участников соответствующих правоотношений, рассчитан ли он на многократное применение)».
———————————
<13> Постановление Конституционного Суда РФ от 31 марта 2015 г. N 6-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 части 4 статьи 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» и абзаца третьего подпункта 1 пункта 1 статьи 342 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой открытого акционерного общества «Газпром нефть» // Российская газета. 2015. 13 апреля.
Применяя эти критерии к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, можно однозначно заключить, что постановления Пленума обладают всеми нормативными свойствами. Следовательно, на них в полной мере распространяются предписания ст. 54 Конституции РФ, согласно которым закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет (ч. 1); никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон (ч. 2) <14>.
———————————
<14> Представляется, что процитированные конституционные предписания об обратной силе нового закона следует применять не только к законам в узком смысле, но и более широко — ко всем нормативным предписаниям, в том числе и к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ. Основой для такого подхода может служить известная правовая позиция Европейского суда по правам человека, согласно которой в уголовно-правовой сфере термин «закон» должен охватывать собой и статутное, и прецедентное, и писаное, и неписаное право; одним словом, все допустимые в правовой системе источники права, исходя из которых и на основе которых любое лицо (самостоятельно или с помощью услуг профессиональных юристов) может сделать вывод о пределах допустимого поведения и содержании признаков составов преступлений (см., напр.: Постановление от 29 марта 2006 г. по делу «Ашур (Ashour) против Франции» (жалоба N 67335/01); Постановление от 25 июля 2013 г. по делу «Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации» (жалобы N 11082/06 и 13772/05); Постановление от 9 ноября 2008 г. по делу «Моисеев против Российской Федерации» (жалоба N 62936/00) и др. // СПС «КонсультантПлюс»).
С учетом этих конституционных предписаний можно сформулировать следующие правила квалификации.
