УФСИН – это Федеральная Служба Исполнения Наказаний. Данный орган относится к исполнительной власти и контролируется Министерством Юстиции. К учреждениям данной системы, непосредственно осуществляющим наказания, относятся исправительные и воспитательные колонии, следственные изоляторы.
Работа в УФСИН является государственной службой. В нашей стране служба государству считается почетной и престижной. Для того, чтобы устроиться на работу в учреждение уголовно-исполнительной системы, необходимо пройти серьезный отбор. Для этого нужно не иметь судимостей, выполнить множество психологических тестов, сдать физические нормативы. Мужчины, чтоб иметь возможность трудоустройства в колонию или СИЗО, должны отслужить в армии. Стоит ли проходить такой непростой путь и устраиваться в учреждение УФСИН? Рассмотрим плюсы и минусы службы.
Чем занимается инспектор в СИЗО
Работа в СИЗО
Меня зовут Оксана, мне 34 года. Проживаю на Украине, в Киеве, работаю в СИЗО с 2008 года. Итого, мой рабочий стаж составляет восемь лет. Должность, на которой я тружусь, только название имеет такое презентабельное, а по существу работы – это типичный надзиратель над заключенными, уже осужденными или же еще пребывающими под следствием. Женщин-инспекторов ставят на охрану женщин-заключенных, а также малолетних преступников. Мужчин охраняют, соответственно, инспектора-мужчины.
Профессиональные обязанности
Для бесперебойной работы, в учреждении сформировано пять смен. Четыре смены работают сутки через трое (собственно надзиратели), так называемая «пятая смена» работает пять дней в неделю, кроме субботы и воскресенья. В пятой смене трудятся младшие инспектора, в обязанности которых входит:
- обыск камер;
- обыск заключенных, прибывших с воли или из выезда на суд;
- прием и раздача передач;
- сопровождение на прогулку и в баню;
- сопровождение из камер на следственные действия.
Как устроиться на работу в СИЗО
Женщина в тюрьме
Каких-либо особых знаний и навыков при приеме на работу не требуют. Образование может быть средним, средне-специальным. Высшее образование без юридической специальности при приеме на работу роли никакой не играет.
Чтобы попасть работать в уголовно-исполнительную систему, в моем случае – следственный изолятор, необходимо прийти в отдел кадров и заполнить кучу анкет. Вопросы такого типа:
- почему решили идти работать в структуру;
- предыдущие места работы;
- фамилия, имя, отчество близких родственников (брата, сестры, отца, матери, мужа, жены, сына, дочери). Причем, если кто-то из них менял фамилию, то это нужно обязательно указать.
Также подписывается несколько документов о неразглашении. Это касается места расположения корпусов и камер на территории изолятора. После этого выдается направление в вашу местную поликлинику, где вы проходите общую медкомиссию. Нужны еще сертификаты от нарколога и психолога.
Пройдя медкомиссию, ждете звонка. Ждать обычно приходится полторы-две недели. Столько времени занимает спецпроверка в отношении вас и ваших близких родственников. Затем, если все нормально, ни у кого из вас не оказалось судимости, вас приглашают на собеседование. Скажу, правда, что никакого собеседования не было, а сразу дали направление на еще одну медкомиссию, которую нужно пройти в поликлинике МВД. Состоит она из двух частей: углубленной проверки общего состояния здоровья и психологических тестов. Результаты готовы обычно через два-три дня. Поликлиника сама передает их в отдел кадров СИЗО. Вам опять звонят из отдела кадров и приглашают на работу.
Мой первый рабочий день в СИЗО
СИЗО
В первый рабочий день начальник ОК выписывает временный пропуск на закрытую территорию и ведет знакомиться с начальником и замом. Это обязательная процедура начала трудовых будней. Впоследствии, за много лет работы вы будете видеть этих людей только мельком, при условии, что не выкинете какой-нибудь сногсшибательный фортель и не попадете «на ковер». С мелкими же проступками разбирается начальник смены, с проступками более серьезными – опера.
Знакомство происходит следующим образом: вас спрашивают, почему пришли сюда работать, боитесь ли оружия, уведомлены ли о наказаниях за нарушение устава. Вы невнятно что-то бормочете, так как ответы ваши никто не слушает, и выходите из кабинета под напутствие: «Идите работать».
Главные принципы работы с заключенными
Первые три смены вы – стажер. Только называется это иначе – неаттестованный. Вас ставят в смену не одного, а с наставником, который все подробно рассказывает и показывает.
Моя наставница, матерая баба, рассказала мне основные, главные принципы работы. Самый главный — никогда, ни при каких обстоятельствах, не поворачивайся спиной к зекам. Еще она показала, где находятся скрытые точки тревожной сигнализации, выдала магнит, который в случае критических ситуаций нужно приложить к точке сигнализации, научила открывать камеру ключами.
Все. Остальное, говорит, в процессе. Все три смены (трое суток) я училась выполнять несложную работу: утром считать заключенных, принимая смену, в течение дня – выпускать и запускать, контролировать раздачу пищи и передач, вечером «сводить остаток» — «минусовать» тех, кто не вернулся с заседания суда или отбыл в колонию. На ночь ключи от камер забирает корпусной. Так называется наш непосредственный начальник, который нам и мать, и отец. Почему? Потому что «залетов» на такой работе бывает великое множество. А он нас, младших, «отмазывает» перед начальством.
Аттестация
На четвертый день работы – аттестация. Начальник отдела кадров собирает всех новичков и везет в Управление Госдепартамента по исполнению наказаний. Нас было трое. Всех по очереди заводили в разные кабинеты, где важные дядьки задавали одни и те же вопросы: «Чем вас привлекает эта работа?». И слышали традиционный ответ: «Привлекает стабильность, соцпакет и т.д.».
Затем попросили пройти сфотографироваться на удостоверение и подождать решения. Через два часа нам сообщили, что мы аттестованы и в звании младшего сержанта можем приступать к несению службы. Так, в новом звании, в форме, которую выдали после аттестации, я приступила к выполнению своих обязанностей.
Иерархия в пыточной ИК-2 г. Покрова: угловые, шныри и завхозы-боссы
«Опущенные» и «обиженные» – это низшая каста в тюремной иерархии. Они считаются изгоями и не имеют никаких прав. Чаще всего раньше к этой категории лиц причисляли гомосексуалистов и заключенных, грубо нарушивших законы тюремной этики. Но всё это в прошлом, сегодняшняя действительность совсем иная. В ИК-2 г. Покров существовала следующая градация : наверху руководство колонии и опера, под ними «завхозы-боссы», под ними «дневальные — ночники», под ними «шныри» и «обиженные — угловые», и просто общая «масса» осуждённых.
Заключенных, которые являются пассивными гомосексуалистами или оказывают называют » петух» или «гребень». А понятие «опущенные» более общее – опущенным может быть и не гомосексуалист, не тот кто нарушил правила и «понятия» , не тот кто украл вещь у другого заключенного, не тот кто обвинил другого арестанта, но не смог доказать вину, не тот кто дотронулся до другого опущенного, или кто не вернул карточный долг — а обычный заключённый который не устраивает администрацию колонии , не понравилась его «рожа» завхозу или дневальному. При чём делается это очень легко, по выдуманным поводам и предлогам , по указанию опера , просто потому-что не хватает уборщиков туалетов , кабинетов и т.д.. Для примера: Молодой парень, который убирал у нас в карантине ИК-2 рассказывал, как он попал в «угловые» — 《 У него есть девушка на которой он собирался жениться , завхоз спросил его целовался ли он с ней , потом последовал вопрос был ли у него с ней оральный секс а именно делала ли она ему минет, после утвердительного ответа он оказался в касте «угловых».》 Другой «угловой» 2-го отряда в ИК-2, который следил за мной и другими осуждёнными как мы справляли нужду в туалете рассказал: 《 что его каждый день били и издевались завхоз и дневальные отряда, ему никто не помогал с воли, у родных нет денег ему перечислять на карту покупать умывальные принадлежности, сигареты и продукты, другим осуждённым запретили давать ему сигареты или ещё что-нибудь, завхоз Дельнов В. прямо поставил ему ультиматум, либо он добровольно становится «угловым» или его переведут туда насильно》. Есть и другие, более узкие «разновидности» опущенных на зоне. О них я и расскажу далее.
Врагу не пожелаешь
Масти на зоне неизменны. Из низшей касты нельзя перейти в более авторитетную. А вот попасть в самую низшую касту можно легко, при чём в последнее десятилетие это делают исключительно осуждённые «активисты», работающие под руководством СИЗО или колонии. Вот фраза одного уже долго сидящего человека: 《В последнее время попасть в касту опущенных можно только по мусорскому беспределу. По воровскому прогону «х.й снят с вооружения», чтобы не уподобляться мусорам.》
Такая масть, как «петух», «гребень», «угловой», «шнырь», «чёрт», «фуфлыжник», » неприкасаемые» и т.д..– настоящий кошмар для заключенного. Арестантам, попавшим в данную касту, на зоне живется, мягко говоря, ужасно. Представители данных каст являются изгоями: к ним нельзя прикасаться, нельзя у них ничего брать, они пользуются отдельной посудой, имеют отдельное спальное место, с ними не принято разговаривать. Именно они выполняют самую грязную работу в тюрьме – чистят туалеты, доедают объедки, стирают чужие трусы и носки. Тюремные законы являются очень строгими и жестокими. Поэтому малейшее отступление от установленных норм поведения неминуемо ведет к наказанию. Так, попав в эти касты однажды, человек лишается права на человеческое отношение в тюрьме и до конца срока подвергается унижениям. Выдерживают это не все, поэтому многие заключенные, попавшие в касту , заканчивают жизнь самоубийством.
Несмотря на то, что современное общество и мировоззрение внесло в тюремную жизнь множество нововведений, есть вещи, которые по прежнему остаются неизменными, – это тюремные касты (масти).
На фото: 1) церковь на территории ИК-2- в которую могут попасть только активисты и сотрудники колонии, которую невозмо даже просто увидеть простому осуждённому по причине того, что там строго запрещено поднимать голову при передвижении в столовую и душ, завхоз и дневальные очень следят за этим сопровождая отряд с постоянными криками и воплями «кабину в пол». 2) «опущенный-угловой» Александр Исманов в ИК-2 г. Покров (который, по рассказам человека освободившегося весной 2021 года) , он по приказам оперов и активистов делал из обычных осуждённых — «законтаченных » и «обиженных». Он подходил к вновь прибывшему в отряд осужденному, разговаривал с ним, угощал сигаретой или предлагал докурить свою, после этого общения — человека определили в «угловые», одному осужденному из отряда пришла передача, там было мало сигарет он не поделился с завхозом , тот приказал Исманову А. (опущенному) опорожниться на этого человека , в итоге — тот стал «обиженным — угловым».
Если Вам известны факты пыток и коррупции в СИЗО и колониях, обращайтесь к нам на в Комитет против пыток и коррупции Gulagu.net , конфиденциальность гарантируем.
Распорядок дня инспектора СИЗО
Рабочие сутки начинаются в восемь утра с развода. Развод – это такая планерка, где смена стоит, выстроившись в две шеренги, а начальник смены дает четкие указания. На какой идти пост инспектор узнает только утром. Далее, вы приходите на пост, и начинается пересменка. Вам дают специальный документ, по которому вы проверяете наличие всех заключенных в своих камерах. Затем приходит корпусной (ими могут быть только мужчины), и вместе с ним делается обход. Открывается поочередно каждая камера, заключенные строятся, к ним заходит корпусной и выслушивает все пожелания. Кому надо к врачу, у кого-то сломана нара (кровать), просьбы починить умывальник и тому подобное.
Заброшенная тюрьма
Далее весь день проходит в рабочей суете. Приходят конвойные, забирают заключенных на следственные действия или на выезды в суд. Чтобы инспектор выпустил человека из камеры, конвойный представляет ему документ с именем заключенного, подписью и печатью учреждения. Документ остается у инспектора до прибытия заключенного в камеру. Если человека не привезли, то при вечерней сверке этот документ крепится к камерной карточке и отдается корпусному.
В десять вечера объявляется отбой и заключенные должны лечь спать, но, как правило, этого не происходит. У них ночью жизнь только начинается. Они перекрикиваются и посредством веревок (на их жаргоне – «дороги», «кони») передают друг другу записки и другие вещи. Инспектору же ночью спать не разрешается. Но мы ухитряемся поспать.
В шесть утра – подъем. В семь привозят завтрак, который через «кормушки» раздают рабочие-заключенные, оставшиеся отбывать срок в изоляторе. Потом – пересменка и можно домой.
Для кого-то тюрьма – родной дом, а для кого-то – работа. Нервная, сложная, нужная. В преддверии Дня работников СИЗО и тюрем, который отмечается 31 октября, портал «Петрозаводск говорит» отправил корреспондента в городской СИЗО №1, чтобы узнать, зачем люди идут охранять «контингент» и как справляются со стрессами настоящие «начальники». Мы уже бывали в этом учреждении, но тогда наш журналист писал о том, как живут в изоляторе задержанные. На этот раз мы решили написать о тех, кто находится по другую сторону тяжелых железных дверей – сотрудниках СИЗО.
Сизо № 1 в Петрозаводске – место особое. За высоким забором, в здании XIX века содержится 119 обвиняемых и задержанных. По большей части – рецидивисты. Обслуживают, как здесь говорят, «спецконтингент» более сотни сотрудников: сотрудники отделов охраны и режима, медики, психологи, воспитатели. Есть в СИЗО и свой оперативный отдел, занимающийся оперативно-розыскной работой.
Есть такой стереотип, наследие лагерной эпохи – сотрудник ФСИН это такой толстый дядька с собакой, который стоит рядом с задержанным и бьет его дубинкой. Так вот, в жизни все не так, — объяснил заместитель начальника СИЗО Сергей Хоботов.
Сергей Хоботов
«Где вы находите таких терпеливых?»
На самом деле, все действительно не так. Сотрудники СИЗО не могут быть владельцами объемистых животов, потому что им предписывается находиться в очень хорошей физической форме. Кстати, бить задержанного нельзя. И не только потому, что любой подобный эксцесс фиксируют видеокамеры, расставленные везде, где только можно. Как объяснил Сергей Хоботов, о любом случае, когда сотруднику изолятора приходится применять силу к представителю «спецконтингента», сообщается в прокуратуру.
Частые гости в СИЗО – общественники и уполномоченные по правам человека, и даже детские правозащитники, ведь в учреждении содержатся и несовершеннолетние. Но главное – не это. Главное – действовать сотрудники могут только в соответствии с буквой закона. А букв этих много: регламентировано даже то, сколько раз за дежурство нужно посмотреть в специальный глазок на дверях камеры. А еще есть начальство. Которое внимательно следит за каждым сотрудником. Очень внимательно.
Это – отдельный мир со своей системой и иерархией. Поэтому нужен баланс: необходимо, чтобы задержанный выполнял все требования системы, но при этом не лишался своих прав. И подводных камней тут хватает, нужно успевать реагировать,
— объяснил Хоботов.
Постояльцы изолятора – люди не простые и не всегда приятные в общении. Тем не менее, их сотрудники называют на «Вы», абстрагируясь от статей и обвинений.
«Один задержанный даже как-то спросил: «Где вы находите таких терпеливых?», — вспомнил замначальника изолятора.
Терпеливость – это то качество, без которого работать в СИЗО, наверное, невозможно. Пока Хоботов проводит для нас экскурсию по СИЗО, из-за одной из толстых металлических дверей несется надрывное и бесконечное : «Гражданин начальник! Гражданин начальник!». «Подождите, подождите», — отвечает экскурсовод в погонах без раздражения.
«Моя работа – исполнять закон»
Помимо терпеливости, сотрудник ФСИН должен быть стрессоустойчив, как скала. А еще – неподкупен и честен. И, разумеется, никаких возлияния и наркотиков, даже в шутку в ранней юности.
«У нас в системе идет очень четкий отбор сотрудников, — объяснил Сергей Михайлович. – Образование – не ниже среднего, отсутствие судимостей, годность к воинской службе, хорошая спортивная и психологическая форма, для мужчин обязательна срочная служба в армии. Все сотрудники проходят военную врачебную комиссию и индивидуальное психо-физиологическое тестирование с использованием полиграфа, поэтому скрыть что-либо не получится, личностные качества изучаются досконально. Мы выясняем, что человек хочет получить от службы. Для меня, например, очень важно – есть ли желание получить повышение. Потому что я считаю: плох тот солдат, который не желает стать генералом».
В общем, работать в СИЗО и тюрьме может далеко не каждый. Но и привилегии, которые дает непростая работа, весьма заманчивы — стабильная зарплата, льготная пенсия, социальные гарантии, включающие полную страховку.
Но все это – разговоры о стрессоустойчивости, честности и терпеливости подчиненных с начальством – больше похоже на выжимки из рекламного буклета. Поэтому мы просим о возможности поговорить с реальными сотрудниками СИЗО.
Молодой симпатичный мужчина в форме, дежурящий в коридоре изолятора на вопрос о том, зачем он работает в месте, куда по доброй воле не желал бы попасть никто, с теми, кого от общества нужно изолировать, отвечает уклончиво, но не задумываясь: «Место не страшное. Моя работа – исполнять закон. Основная сложность – добиться того, чтобы все требования режима соблюдались».
Улыбчивая сотрудница на пропускном пункте с вежливой улыбкой обменивает телефоны и документы на металлические бирки.
В местной поликлинике доктора, ничем не отличающиеся от врачей обычной поликлиники, рассказывают о том, что работать с осужденными не так уж и сложно. Все – как в обычном медучреждении. Только без очередей и номерков. Лечиться «контингент» очень любит. Потому что на воле на свое здоровье время было не у всех. Зато здесь, чуть что – сразу к врачам.
Эмоциональный интеллект – наше все
Но заботятся в СИЗО не только о тех, кто сидит в камерах. Те, кто двери этих камер закрывает и открывает в соответствии с многочисленными требованиями закона, тоже нуждаются в поддержке. В том числе и в психологической. Для того, чтобы помочь избавиться от стресса, в изоляторе работают психологи. Есть даже кабинет психологической разгрузки – с аквариумом, шлемом для массажа головы.
Здесь же учат тому, как развивать в себе ценные умения и навыки – внимательность, хорошую память, выдержанность, корректность, умение быстро и адекватно принять решение. И, что здесь считают очень важным, умение вести диалог. Психологи часто общаются с другими сотрудниками, рассказывают, как избавиться от негативных эмоций, проводят всевозможные тестирования. В том числе – на готовность применить оружие в случае необходимости. Кстати, даже в экстремальных ситуациях пользоваться оружием можно только в соответствии с инструкциями. Возможные форсмажоры отрабатывают на инструктажах.
К уже названным Хоботовым обязательным качествам сотрудника СИЗО, психологи добавляют еще несколько – развитый эмоциональный интеллект (способность понимать чужие эмоции и держать под контролем свои собственные) и …чувство юмора. «Да, без этого у нас никак, — согласился замначальника СИЗО. – У нас нет своей команды КВН только потому, что нам всем собраться вместе трудно, сотрудники работают по сменам».
Большей части работников СИЗО бороться со стрессами помогает спорт. В стенах «казенного дома» на улице Герцена, например, работают отличные боксеры, обладатели данов в айкидо. И даже совместные развлечения по большей части сводятся к спорту – пейнтбол, турнир по боксу. Все сотрудники с гордостью вспоминают, как на таком вот турнире недавно команда ФСИН «разбила» команду боксеров МВД.
Человек. Не функция
Работать в таком учреждении, где все действия строжайшим образом регламентированы, и даже просто поздороваться с начальством кивком головы не получится, сложно. Не превратиться при этом в человека-функцию, еще сложней. Но это возможно.
В самом конце нашей беседы Сергей Хоботов рассказал о том, что нам показалось самым важным – в СИЗО, в мире громко лязгающих железных дверей и мотков колючей проволоки, работают настоящие люди.
«Есть у нас несколько доноров. Есть и наши «подшефные» ветераны Великой Отечественной войны, к которым мы приезжаем с подарками на праздник. Недавно вот возил ветерана на сельскохозяйственную ярмарку. Ему же тяжело самому – возраст. Когда у кого-то из наших рождается ребенок – с нас подарок. Все праздники отмечаем вместе всегда», — объяснил он.
В начале октября, когда подросток ранил в центре города ножом 15-летнюю девушку, первыми кинулись на помощь фельдшер медицинской части Алексей Афанасьев и дежурный помощник начальника изолятора капитан внутренней службы Сергей Мелехов. Фельдшер поставил капельницу прямо на улице, чтобы девушка не истекла кровью. И, фактически, держал ее жизнь в своих руках до приезда «скорой».
Мелехова наградили грамотой, а Афанасьеву вынесли благодарность. Кроме того, детский омбудсмен Карелии Оксана Старшова написала омбудсмену российскому – Павлу Астахову о том, что неплохо было бы поощрить фельдшера из изолятора дополнительно.
Да так каждый наш сотрудник бы поступил. Мы все – бойцы-универсалы. И медпомощь оказать можем, и в случае чего всегда караул в ружье поднимем,
— заверил Сергей Хоботов.
9 октября у женщины, сейчас находящейся в СИЗО, родилась дочка. «Рожала она, конечно, не здесь, а в роддоме, под охраной, но привезли маму с ребенком после выписки, естественно, сюда. А у нас есть такая статья расходов – подгузники? Нет. Покупали сотрудники, на свои деньги. Пеленок-распашонок нанесли. Одна сотрудница даже кроватку нашла. И даже конверт красивый для малышки был на выписку, чтобы все как у людей было», — не без гордости за сотрудников сообщил «гражданин начальник».
Если бы не особые обстоятельства, эта история о маленькой девочке, встреченной теплом и заботой суровых и неприступных блюстителей порядка, которых закон вовсе не обязывал делать что-то подобное, наверное, никогда бы не вышла за пределы СИЗО. Потому что это – в порядке вещей. Оставаться хорошим человеком при любых обстоятельствах.
