Вопрос № 2. Характеристика признаков преступления. Общественная опасность

Вопрос № 2. Характеристика признаков преступления. Общественная опасность

Общественная опасность, будучи важным социальным свойством преступления, выражается в причинении преступлением вреда или создании угрозы причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам (благам). Общественная опасность — это объективный признак преступления, поскольку преступными и наказуемыми объявляются только те деяния, которые обладают опасностью для правоохраняемых ценностей. Значение такого признака как общественная опасность заключается в следующем:

— общественная опасность позволяет отграничить преступление от иных правонарушений (гражданско-правовых деликтов, административных правонарушений, дисциплинарных проступков);

— служит основанием для криминализации деяний;

— учитывается при делении преступлений на четыре категории.

Преступления отличаются друг от друга характером и степенью общественной опасности. Характер общественной опасности — это качественная ее сторона, зависящая от того, на какой объект посягает преступление, каковы содержание причиненных преступлением последствий, способ совершения преступления, формы вины и т. д.

Например, в хищениях характер опасности необходимо устанавливать на основе их признаков: завладения имуществом, незаконности, безвозмездности завладения, завладения чужим имуществом, отсутствия согласия собственника на изъятие имущества

При этом характер опасности может выступать на нескольких уровнях:

— характер опасности всех преступлений;

— характер опасности определенной группы преступлений;

— характер опасности вида преступления;

— характер опасности преступления определенного вида.

В силу довольно высокой абстрактности первых двух уровней, по общему правилу, они особого практического значения не имеют. Скажем, характер опасности всех преступлений определяет преступление как социальное явление; характер опасности группы преступлений является качественной обособленностью именно данной группы преступлений. Но в своей практике суд мало обращает на это внимания, лишь иногда групповая обособленность помогает ему определить качественную обособленность каждого вида преступления и преступления данного вида. Характер общественной опасности двух последних уровней более значим с практической точки зрения.

Практическое значение характера общественной опасности выражается в следующем:

— в качестве основы квалификации преступления;

— как база разграничения со смежными составами преступлений;

— как основа группировки видов преступления;

— в качестве базы построения санкций;

— в качестве фундамента назначения наказания.

Степень общественной опасности представляет количественную сторону общественной опасности. На степень общественной опасности могут влиять сравнительная ценность объекта преступления, размер однородного ущерба, степень вины и др.

При глубоком изучении степени общественной опасности возникает проблема следующего характера. Степень общественной опасности как количественная определенность предполагает возможность ее измерения. Как пишут Б.П. Кравцов и П.П. Осипов: «Степень общественной опасности — это то, что может быть измерено и выражено математически. Попытки таких измерений предпринимаются довольно давно. Еще в начале 20 века Н.Д. Оранжереев предложил математические формулы измерения преступления и наказания и, сопоставляя ту и другую, создавал единую формулу назначения наказания за преступление, это сразу же было подвергнуто критике за то, что инженер полез не в свое дело, что только юристы могут разобраться в данных вопросах, что введение такой схемы оценок означало возврат к формальной системе доказательств. Действительно, формальная система доказательств перестала существовать, взамен нее судебный процесс строится на убеждении судьи. Мнение судьи всегда будет основано не только на законе но и на своих субъективных убеждениях, поэтому их личные представления о множестве социальных моментов с необходимостью выльются в различное решение по тому или иному делу.

Именно поэтому степень общественной опасности должна иметь какое-то количественное измерение. Но в таком случае возникают другие проблемы: как измерять, в чем выразить меру общественной опасности и кто будет измерять. По всем этим вопросам нет единства мнений. Одни авторы полагают что степень общественной опасности можно определить через совокупность соответствующих элементов (Кузнецова Н.Ф.), другие — путем экспертных оценок (Блувштейн Ю.Д.), третьи — через санкцию (Демидов Ю.А)

Что касается первой из приведенных позиций, то нужно при­знать ее очевидность и правильность, поскольку, действительно, степень общественной опасности составляют ее структурные едини­цы, о которых выше уже было сказано. Однако все это не предреша­ет ответа на вопрос — как измерить количество, заложенное в сте­пени общественной опасности. Ведь очевидно и другое: любое количество должно иметь свою меру, если оно носит реальный ха­рактер. Отсюда отсылка к составляющим анализируемый феномен проблемы измерения его не решает, поскольку не конкретизирует меру. Следовательно, необходимо, если мы согласимся с существованием степени опасности, научиться измерять ее, в противном случае все разговоры о степени как количественном эквиваленте обще­ственной опасности будут представлять собой фикции. В этом плане прав П. С. Тоболкин, заявивший, что «многие недоразумения в трактовке природы конфликта лица, совершившего преступление, с обществом могли бы быть сняты, если бы в теории уголовного права было разработано понятие меры общественной опасности», но сам автор этой проблемы касается лишь поверхностно, и никакой «меры» общественной опасности в его специально выделенном пара­графе не просматривается.

Вторая позиция — высказанное предложение об экспертной оцен­ке степени является более плодотворной, поскольку она выводит нас на количественную меру степени общественной опасности. Суть решения заключается в том, что автор избрал экспертный коллектив, состоящий из 12 человек, в котором в равной мере представлены следователи МВД, прокуратуры, судьи и адвокаты, на решение ко­торых выносились соответствующие вопросы по оценке и ранжиро­ванию опасности законом установленных видов преступлений. По мнению исследователя, коэффициент ранговой корреляции Спирмэна при такой оценке составил 0,55, что указывает на исключитель­ное единодушие экспертов. Может быть, это и так, с позиций авто­ра, но нам данный оптимизм представляется преувеличенным. Во-первых, следует согласиться с критическим отношением к анализи­руемому подходу, высказанному Б. П. Кравцовым и П. П. Осиповым . Во-вторых, трудно назвать исключительным единодушием или хотя бы высоким коэффициент, равный 0,55, при максимальной адекватной оценке в коэффициенте, равном 1, т. е. при ошибке в оценке почти наполовину. В-третьих, в конечном счете, задейство­ванные в эксперименте юристы оценивали не общественную опас­ность деяния, а само преступление и санкцию за него; как бы иссле­дователю ни хотелось, а эксперты не могли абстрагироваться от санкций как государственной оценки опасности. По существу, в предложенной оценке произошло наложение возможной ошибочной оценки вида преступления в санкции на ошибочное представление об оправданности санкций и возможной оценки опасности вида пре­ступления у эксперта. В-четвертых, при оценке любым экспертом опасности вида преступления мы никогда не сможем избежать его ошибочности, ущербности правосознания, что с необходимостью скажется на результатах эксперимента вне зависимости от количест­ва экспертирусмых; возможно, кривая разногласий при репрезента­тивной оценке будет несколько сглаженной, однако колебания в оценке будут весьма существенными. На наш взгляд, экспертная оценка не может быть надежным инструментом определения меры степени общественной опасности.

Более плодотворной нужно признать попытку мерить степени опасности через санкцию, поскольку в таком случае мы получаем именно жесткий количественный критерий — оценку вида преступ­ления в соответствующих сроках (лишения свободы, ареста, ограни­чения свободы, исправительных работ и т. д.) либо денежном экви­валенте (штраф, исправительные работы). Правда, при этом мы сталкиваемся с одним негативным моментом — меняем местами причину и следствие, так как санкция, вне сомнения, представляет собой следствие существования вида преступления; в результате общественную опасность последнего мы должны определять на ос­новании чего-то иного, но не санкции как следствия общественной опасности. Однако до тех пор, пока в уголовном праве не появятся свои омы, ватты, литры, килограммы и т. п., мы вынужденно будем пользоваться санкциями в качестве мерителя степени общественной опасности, не забывая об опосредованном, перевернутом характере такого измерения.

Итак, степень общественной опасности преступления определяется:

а) характером и размерами ущерба, который оно причиняет или может причинить отношениям, охраняемым соответствующей нормой уголовного права;

б) уголовной политикой, которая руководствуется иерархией социальных ценностей, существующих в обществе. Она в дальнейшем указывает законодателю на коррективы, которые надо внести, если неправильно были определены параметры степени опасности либо в диспозицию или санкцию вкрались ошибки, неточности, технические погрешности, и т. п. Иерархия социальных ценностей подсказывает систему как Особенной, так и Общей частей УК. Существенную помощь в этой операции оказывают принципы и правила законодательной техники.

Свое окончательное выражение степень общественной опасности преступления находит в санкции. Как уже сказано, основным показателем бщественной опасности является ущерб, причиненный объекту преступления, что должно быть в первую очередь отражено в санкции. Далее должна быть отражена субъективная сторона преступления, в особенности умысел или неосторожность, ибо они могут иметь особое значение в определении характера и размера санкции. Затем идут возраст, рецидив и иные обстоятельства, характеризующие личность, и т.п. Существуют и технические правила, которые определяют степень и характер санкции.

Противоправность

Противоправность — второй признак преступления, неразрывно связанный с общественной опасностью. Он означает, что такое дея­ние противозаконно, то есть уголовный закон рассматривает его как преступное. Согласно УК преступлением признается только такое деяние, которое предусмотрено уголовным законом.

Противоправность – формальный признак преступления. Суть данного признака состоит в том, что преступлением признается только то деяние, которое запрещено уголовным законом. Противоправность является юридическим выражением общественной опасности.[28] Но противоправность — это не просто формальный признак преступления, а свидетельство того, что вопрос борьбы с данным общественно опасным действием стал вопросом государственной важности.

Итак, признание деяния противоправным представляет собой официальное признание государством общественной опасности соответствующего поступка. Запрещение же его уголовным законом – это признание значительной степени его общественной опасности. Таким образом, объявление поступка уголовно наказуемым является политическим актом государственной власти.

Лицо, совершившее преступление, нарушает содержащееся в нор­ме закона запрещение подобного поведения. Применительно к уго­ловному праву речь идет об уголовно-правовой противоправности. Противоправны и другие правонарушения (например, администра­тивные), но они предусмотрены не уголовным законом.

Противоправность является юридическим выражением общес­твенной опасности деяния. Как не может быть преступного деяния, не причиняющего существенного вреда, так не может быть преступ­ным деяние, которое не является противоправным. Для признания деяния преступным необходимо, чтобы оно было обязательно пред­усмотрено уголовным законом.

В статье 3 УК РФ подчеркивается, что «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом» и «Применение уголовного закона по аналогии не допускается». В статье 8 УК РФ говорится, что «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». В статье 9 Уголовного кодекса указывается, что преступность и наказуемость определяются законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Таким образом, в Российской Федерации никто не может быть привлечен к уголовной ответственности и осужден, если совершен­ное им деяние не противоправно, если оно непосредственно не пред­усмотрено уголовным законом.

Противоправность (уголовная противозаконность) – это формальный признак преступления, который нельзя рассматривать изолировано от общественной опасности деяния. Общественная опасность – это объективное свойство деяния, оно не зависит от воли законодателя или правоприменителя. Деяние на определенном этапе развития общества приходит в резкое противоречие с изменившимися экономическими, политическими и духовными условиями жизни данного общества и в силу этого, а также в силу своей значительной распространенности в реальной жизни приобретает значительную опасность для общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Таким образом, общественная опасность деяния постепенно познается, и с момента ее познания объективно назревает необходимость борьбы с данным видом деяния именно уголовно-правовыми методами. Выявив объективно существующую общественную опасность деяния и осознав невозможность эффективной борьбы с ним без использования уголовно-правовых средств, государство в лице законодательного органа, выражающего обобщенные взгляды общества, формулирует уголовно-правовой запрет на совершение данного вида деяний и устанавливает уголовное наказание за его совершение. «На правотворческом уровне законодатель, отражая нравственное состояние общества, определяет круг наиболее важных для человека прав и свобод, нуждающихся в уголовно-правовой охране»[29].Таким образом, уголовная противоправность деяния – субъективное (на законодательном уровне) выражение общественной опасности этого деяния. Это значит, что деяние, объективно нетерпимое для общества в силу его общественной опасности для сложившейся системы общественных отношений, криминализируется, то есть прямо запрещается нормой уголовного права под угрозой наказания. С другой стороны, деяние, запрещенное уголовным законом, в силу изменения характера общественных отношений либо по другим причинам может на определенном этапе утратить свою опасность для общества в такой мере, что отпадает необходимость в борьбе с этим явлением средствами уголовного права либо вообще перестанет быть общественно опасным. В таком случае деяние, как лишенное своего социально негативного содержания, декриминализируется, то есть отменяется уголовно-правовой запрет на его совершение.

Хотя общественная опасность и противоправность два обязатель­ных взаимосвязанных признака преступления, тем не менее, для признания преступлением решающее значение имеет общественная опасность. Именно общественная опасность является основанием для признания деяния преступным, для его криминализации.

Для правильного понимания соотношения указанных двух при­знаков преступления важное значение имеет положение, закреп­ленное в части 2 статьи 14 УК. Здесь сказано: «Не является преступ­лением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но в силу малозначительности не представля­ющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или госу­дарству».

До принятия УК РФ высказывалось сомнение в необходимости сохранения нормы о малозначительности деяния, поскольку предполагалось, что ее содержание, как не привносящее ни одного позитивного качества, никакого отношения к понятию преступления не имеет.

Между тем законодатель, следуя историческим традициям, совершенно обоснованно сохранил эту норму и оставил ее в ст.14 УК («Понятие преступления»). Ведь норма о малозначительности деяния не просто констатирует возможность исключения из правил. Она органически дополняет понятие преступление определением деяний, которые, несмотря на их кажущуюся уголовную противоправность, преступлениями не являются.

Не могут считаться малозначительными деяния, наличие состава преступления в которых связывается с фактом наступления вреда (к примеру, «вред правам и законным интересам граждан» при нарушении равноправия граждан – ст. 136 УК и нарушении неприкосновенности частной жизни – ст. 137 УК) либо общественно опасных последствий, выраженных в оценочных понятиях (допустим, «существенное нарушение прав и законных интересов» при злоупотреблении должностными полномочиями – ч. 1 ст. 285 УК, превышении должностных полномочий – ч. 1 ст. 286 УК и халатности – ч. 1 ст. 293 УК либо «значительный ущерб» при умышленном уничтожении или повреждении имущества – ч. 1 ст. 167 УК), если этот вред или такие последствия не были причинены (здесь имеется в виду случаи неоконченного преступления). В подобных ситуациях в деянии просто отсутствует один из признаков состава преступления.

Малозначительность деяния может быть двух видов. Первый вид, когда действие (бездействие), формально содержащее признаки преступления, не представляет общественной опасности. Это случаи, когда похищается, например, коробок спичек, карандаш и тому подобное. В таких деяниях нет общественной опасности, они, по существу, не причиняют вреда чужой собственности, охраняемой нормами уголовного права, и не нарушают общественных отношений, урегулированных другими отраслями права. Этот вид малозначительности деяний на практике встречается редко и в силу очевидности затруднений в уяснении обычно не вызывает.

Второй вид прямо не предусмотрен уголовным законом, но логически из него вытекает. Это те случае, когда деяние обладает общественной опасностью, но она невелика, не превышая гражданско-правового, административного или дисциплинарного проступка, в силу чего деяние не может считаться преступным. Этот вид малозначительности сравнительно распространен и довольно труден для понимания. Затруднение состоит в том, как отличить проступок от преступления и какими при этом пользоваться критериями.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Исайкина, Гнатиева и других (трое четырнадцати — пятнадцатилетних подростков были осуждены за тайное хищение чужого имущества, совершенного по предварительному сговору группой лиц: в августе 1995 г. с целью кражи они пришли дачный участок, где собрали 26 арбузов общим весом 28 кг стоимостью 1000 руб. за 1 кг, причинив потерпевшей ущерб на сумму 28 400 руб.), приняв во внимание, что арбузы похищены на незначительную сумму (минимальный размер оплаты труда на момент совершения преступления составлял 55 000 руб.), возвращены потерпевшей, считавшей причиненный ей ущерб незначительным и просившей не привлекать подростков к уголовной ответственности, пришла к выводу, что действия несовершеннолетних, хотя формально и содержат признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 144 УК РСФСР (кража), но в силу малозначительности не представляют общественной опасности[30].

В то же время по делу Никитина, похитившего 50 л дизельного топлива на сумму 12180 руб., с учетом того, что ст. 49 КоАП РСФСР предусматривает ответственность лишь за мелкое хищение государственного или общественного имущества (дизельное топливо принадлежало коллективному предприятию «Ямаш», которое состояло из имущества отдельных членов коллектива), президиум Верховного суда Чувашской Республики указал: «Если стоимость похищенного чужого имущества не превышает одного минимального месячного размера оплаты труда, уголовная ответственность по ст. 144 УК РСФСР не исключается»[31]. По делу же Холодова, ранее признанного особо опасным рецидивистом, похитившего у С. имущество на сумму в 23 000 руб. (минимальный размер оплаты труда на момент совершения преступления составлял 43700 руб.), судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменяя кассационное определение и постановление президиума Мурманского областного суда, указала, что «уголовная ответственность за кражу чужого имущества наступает независимо от стоимости (размера) похищенного»[32].

Следовательно, одно лишь внешнее формальное соответствие совершенного деяния признакам конкретного преступления не поз­воляет считать его таковым, если оно не представляет такой степе­ни опасности, которая присуща преступлению (существенный вред). При наличии таких случаев уголовное дело не может быть возбуж­дено, а возбужденное подлежит прекращению.

Виновность

Переходя, далее, к конструкции признака преступления «вина», нужно отметить неоднозначность его в ст. 3 и ст. 8 и 9 УК РФ . Ст. 8 и 9 трактуют вину как родовое понятие умысла и неосторожности. В ст. 3 УК РФ употребляется термин «виновность», который раскрывается как умышленное и неосторожное совершение общественно опасного и уголовного наказуемого деяния, то есть преступления. В аналогичном смысле употребляется понятие «виновен», «виноват» в уголовно-процессуальном законодательстве, а также в ст. 160 Конституции СССР.

В русском языке[33] «виновность» и «вина» понимаются по меньшей мере в трех юридически различных смыслах. Во-первых, в процессуальном: вменение преступления и резюме о виновности лица в совершенном преступлении. Во-вторых, как субъективная сторона преступления: вина как родовое понятие умысла и неосторожности. В-третьих, как само преступление, участие лица в нем. Такую многозначность, разумеется, не может допустить ни материальное, ни процессуальное уголовное право. Поэтому термин «вина» должен толковаться в смысле ст. 8 и 9 УК РФ, которые и дают определение умысла и неосторожности. Виновность в уголовном законодательстве должна пониматься как синоним вины. Например, в понятии преступления «виновное» деяние означает только умышленное или неосторожное его совершение.

Виновность, наряду с общественной опасностью и противоправностью, является конструктивным признаком преступления. [34]

Начиная с 40-х годов в учебной литературе почти общепризнанным признаком преступления стала виновность. И наконец, в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. этот признак получил законодательное закрепление. В ст. 14 УК сказано, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК под угрозой наказания. В истории российского уголовного права в отличие, например, от австрийского или немецкого виновность не включали в число признаков преступления. Многие криминалисты выступали против включения признака виновности в понятие преступления (Н.С. Таганцев, Н.Д. Дурманов), так как деяние, совершенное без умысла и неосторожности, не бывает уголовно противоправным. Следовательно, признак виновности содержится в признаке уголовной противоправности.

Виновность как конструктивный признак преступления непосредственно вытекает из принципа вины, закрепленного в ст. 5 УК: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина». Основанное на принципе субъективного вменения, уголовное законодательство Российской Федерации запрещает объективное вменение, то есть уголовную ответственность за невиновное причинение вреда. [35]

Уголовная противоправность деяния предполагает определенное психическое отношение к нему со стороны лица, его совершившего. Право обращено к людям, обладающим сознанием и волей, и следовательно, уголовно противоправное деяние (действие или бездействие) изначально включает психическое отношение к этому деянию в форме умысла и неосторожности.

Таким образом, если учесть, что противоправность предполагает запрет уголовным законом совершения деяний умышленных и неосторожных, то становится очевидным, что совершение деяний без умысла и неосторожности не может быть уголовно противоправным. Виновность характеризуется психическим отношением лица к запрещенным уголовным законом совершаемому деянию и его последствиям. Следовательно, виновность – необходимое свойство противоправности деяний, которые относятся к преступным, но это не самостоятельный признак преступления.

Если деяние совершено без вины (случайно), то, несмотря на его объективную общественную опасность, оно не может признаваться преступлением и поэтому не влечет уголовной ответственности. Это положение является аксиоматичным для уголовного права всех развитых стран. Однако оно впервые в отечественном законодательстве закреплено только в УК РФ. В соответствии со ст. 28 УК деяние, даже если оно подпадает под законодательное описание какого-нибудь преступления, но совершено без умысла или неосторожности, считается совершенным невиновно и не признается преступлением. Указанная статья УК невиновным признает также деяние, при совершении которого лицо хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, но не могло их предотвратить в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 24 УК).[36]

Виновность как признак преступления связана с общественной опасностью и противоправностью деяния. Если отсутствуют эти признаки, то не может возникать и вопрос о вине.

Наказуемость

В ряде публикаций по уголовному праву, в том числе в учебниках, можно встретить указание на четвертое свойство преступления – наказание. Между тем, данный признак преступления признается не всеми учеными, что порождает довольно обширную дискуссию. Противники выделения данного признака в качестве характеризующего преступление, полагают, что наказание в смысле угрозы наказания охватывается понятием уголовной противоправности. Наказание же, как реальная наказанность лица за преступление является следствием совершения преступления, наступает после его совершения и потому не может являться содержанием предшествующего ему преступления.

Противоположная позиция противоречила бы принципу законности, согласно которому только законодатель, а не суд, выносящий наказание, может криминализировать либо декриминализировать деяние. Суд, органы прокуратуры, следствия, дознания, привлекая к уголовной ответственности либо освобождая от нее, не обладают полномочиями криминализации и пенализации деяния. Никакой судебной криминализации и декриминализации, которую иногда признают в публикациях, не существует.

Непризнание наказания (наказанности) свойством преступления подтверждает факт существования латентной, то есть ненаказанной преступности. Уголовная статистика фиксирует в России в последнее десятилетие совершение около трех миллионов преступлений в год. До рассмотрения дела в суде доходит около миллиона. Реально, без учета условного осуждения, наказываются судами около половины лиц. В действительности же в РФ ежегодно совершается от девяти до двенадцати миллионов преступлений [37].

Если признавать наказание обязательным свойством преступления, то получится, что лишь полмиллиона реально наказанных деяний – суть преступления, а остальные – не преступления. Распространенная поговорка «не пойман – не вор» в действительности не верна. «Не пойман» означает – «не осужден», а не признается, например, осужденным вором согласно презумпции невиновности. Но является вором независимо от осуждения. Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. «Не пойманный вор» — типичный субъект латентной преступности.

Сторонники включения признака наказания в характеристику преступления, в числе которых Н.Д. Дурманов, справедливо о[38].

Действительно, аморальных проступков великое множество. Их гораздо больше, чем преступлений, во всяком даже самом большом уголовном кодексе, но государственная и общественная реакции на них совершенно иные, чем на перступления. Различие в том и заключается, что последние наказываются от имени государства, и поэтому наказуемость должна быть признаком преступления.

Главная проблема, которая при этом возникает, — связана с самим понятием «наказуемость». Обычно под таковой понимают угрозу применения наказания за совершенное деяние. И с таким пониманием наказуемости соглашаются все юристы, так как оно очевидно. Проблема в другом, как понимать наказуемость в качестве признака преступления. Ведь угроза наказания заложена в санкции уголовно-правовой нормы, санкция же сама по себе не может быть включена в преступление, так как заключенная в ней угроза наказания является следствием совершенного преступления и входить в него не может. По существу, диспозиция и санкция, преступление и наказание – две основные составляющие уголовного права. Следовательно, включая наказуемость в число признаков преступления, происходит ситуация при которой санкция включается в диспозицию, а следовательно, наказание в преступление. Таким образом, наказуемость в любой ситуации предстает исключительно как характеристика правовых последствий, но не как правовая природа преступления.

Аморальность

Последним признаком преступления, выделяемым в науке уго­ловного права, предстает аморальность. Применительно к данному признаку также нет единства, поскольку часть авторов признает его в качестве такового, а некоторые авторы считают, что такого при­знака быть не должно. На самом деле, думается, ни у кого не вызы­вает сомнения тот факт, что преступление аморально. Однако это еще не предрешает вопроса о признании аморальности признаком преступления.

Существует несколько аргументов против данного признака.

— Во-первых, «признаки преступления имеют своим назна­чением отражать специфические черты преступления, которые по­зволяют отграничить его от прочих правонарушений. Аморальность присуща не только преступлениям, но и другим правонарушениям», т. е. аморальность не является специфичным признаком преступле­ния. И это действительно так. Но сказанное с таким же успехом можно распространить и на общественную опасность; ведь сама же Н. Ф. Кузнецова отождествляет общественную опасность с вредо­носностью и в конечном счете признает общественную опасность характеристикой всех правонарушении, а не только преступления, что не мешает ей относить общественную опасность к важнейшим признакам преступления. На наш взгляд, подход к рассмотрению признаков преступления должен быть одинаковым. Именно поэтому данный аргумент не работает.

— Во-вторых, «признак аморальности полностью поглощается бо­лее широким понятием общественной опасности преступного дея­ния»». С данным аргументом следует согласиться, поскольку дейст­вительно преступление противоречит существующей и закреплен­ной нормативной базой морали общества; особенно видно это на примере субъективных элементов преступления как характеристики антисоциальной, противоречащей общепризнанной морали направ­ленности личности; а все структурные элементы преступления со­ставляют общественную опасность.

— В-третьих, «указание на аморальность как признак преступле­ния излишне, так как это ничего не прибавляет к характеристике преступления как деяния общественно опасного и противоправного.

В резуль­тате мы видим, что аморальность содеянного дублируется в двух признаках преступления — общественной опасности и противо­правности. На этом фоне нет никакой необходимости осуществлять тройное ее повторение путем признания аморальности самостоя­тельным признаком преступления.

Подводя итог сказанному, на наш взгляд, не следует выделять виновность, наказуемость и аморальность в качестве самостоятель­ных признаков преступления; для определения его достаточно двух важных и не вызывающих сомнений признаков — общественной опасности и противоправности.

Что такое правонарушение, признаки и виды правонарушений

В правовой дисциплине различают несколько видов правонарушения:

1. Проступки гражданско-правового типа. Индивид наносит вред человеку или его собственности, юридическому или физическому лицу. Например, имела место противоправная сделка, не были выполнены договорные обязательства. Характерный тип ответственности за правонарушение – имущественная ответственность.
2. Проступки административной группы. Нарушения, которые отражаются на свободах и правах членов общества или общественном порядке в целом. Человек угрожает распорядительным или исполнительным властям, посягает на установленные нормы правопорядка. Например, несовершеннолетние граждане распивают спиртное в общественном месте.
3. Процессуальные нарушения. Закон устанавливает определенный ход процедуры, который индивид должен соблюдать. Несоблюдение порядка приводит к ужесточению возможного взыскания или наказания. Если гражданин не является на заседание суда, его подают в розыск. Следовательно, мера пресечения будет выше.
4. Дисциплинарные виды нарушений. Проступки трудового сектора. Человек систематически или разово нарушает учебную, воинскую, служебную дисциплину. Полагается дисциплинарная ответственность. К таким противоправным действиям относится опоздание на работу, присутствие на службе без формы, невыполнение поручений руководства.
5. Материальные виды противоправных поступков. Предусматривает нанесение финансового или имущественного вреда сотрудником предприятию или заводу, на котором он работает. Это поломка оборудования, финансовые недостачи в кассе и прочее.