В распоряжении Gulagu.net оказался большой видеоархив ФСИН, содержащий видеозаписи изнасилований и пыток заключенных. По словам основателя проекта Владимира Осечкина, «это доказывает, что в учреждениях ФСИН действуют зондеркоманды негласных агентов ФСБ и ФСИН, которые по заданию кураторов пытают и насилуют заключенных, и сам процесс снимают на служебные видеорегистраторы, которые им выдают для съемок этих истязаний». С помощью этого компромата людей заставляют подписывать показания и сотрудничать с оперативниками.
Судя по видеозаписям, которые есть в распоряжении «Вот Так», заключенных привязывают к кроватям так, чтобы ноги и ягодицы были задраны кверху. В некоторых случаях в рот вставляют кляп, в других — просто прикрывают рот и где-то фоном включают музыку. После этого привязанных насилуют. Иногда это пытается сделать некий мужчина, лицо которого не попадает в кадр. В других случаях в задний проход вворачивают по спирали швабру, обмотанную скотчем или чем-то похожим на него. Потом изнасилованного спрашивают, всё ли он понял.
Мы публикуем запись пытки, так как считаем это общественно значимым свидетельством, но предупреждаем – видео может вас шокировать.
По словам Владимира Осечкина, такие видеозаписи оперативники ФСИН делали для отчета вышестоящим инстанциям вплоть до генералов.
«Gulagu.net добыл новые улики, которые доказывают системный характер пыток и причастность сотрудников ГОУ ФСИН России и оперативных управлений ГУФСИН по Иркутской области, УФСИН по Саратовской области и УФСИН по Владимирской области к данным массовым насильственным преступлениям.
В нашем распоряжении есть целый ряд файлов служебного видеоархива ФСИН, отснятого на служебные видеорегистраторы в период 2018–2020 годов, которые указывают на то, что оперативники ФСИН, обязанные выявлять и пресекать преступления, на самом деле поручали своей агентуре из числа завербованных осужденных пытать, истязать и насиловать следственно-арестованных, подсудимых и осужденных, а также снимать эти пытки и содомию на служебные видеорегистраторы ФСИН с целью сбора компромата и последующего шантажа пострадавшего от пыток и под угрозой дискредитации и перевода в касту униженных (т.н. опущенных) принуждали сотни человек к “сотрудничеству”, подписанию контрактов о работе в качестве внутрикамерного агента (стукача), к “сотрудничеству со следствием” и подписанию подготовленных следователями показаний, удобных следователям и заказчикам», – говорит Осечкин.
История
«Тщательно организованный пыточный конвейер» Истории людей, отбывавших наказание в ОТБ-1 Саратова
18.09.2021 15:24
«Нам удалось вывезти из России и СНГ человека, который на протяжении пяти лет отбывал наказание в одном из учреждений ФСИН. Он программист, его самого били и пытали, а потом решили использовать как профессионала, – рассказал Осечкин корреспонденту «Вот Так». – На протяжении пяти лет он имел доступ к компьютерам ФСИН и видеорегистраторам в штабе безопасности ОТБ-1 в Саратове.
Пыточная в тамошней туберкулезной больнице работает по договоренности с ФСБ, туда со всей страны могут этапировать заключенного формально по медицинским причинам. Есть четыре категории арестованных и заключенных, которых там избивали и насиловали: если он интересен для дачи показаний против видного оппозиционера, миллиардера, крупного чиновника; для подчинения какого-либо смотрящего или положенца – чтобы он выполнял любые прихоти оперативника. Еще при вымогательстве, чем этот человек богат. И по заказу с воли: если враги на свободе заплатили оперативникам 3-5 млн рублей за организацию изнасилования на камеру».
Анализ
homelach 04.07.201704.07.2017 Рубрика Разное Коммент.
Количество заключенных в тюрьмах США огромно и превосходит все мыслимые пределы. В местах лишения свободы «самой свободной страны мира» находятся около двух миллионов человек. При этом в Китае, имеющем население, впятеро превосходящее США, в заключении находятся полтора миллиона осужденных. По показателю количество осужденных на 100 000 населения Соединенные Штаты (738/100 000) прочно заняли первое место в мире. Многие из них в местах заключения подвергаются и сексуальному насилию.
Правозащитники и ученые бьют тревогу. Первых больше интересуют абстрактные понятия, в то время как вторых — вполне реальные факты. Так, распространение СПИДА среди заключенных в восемь раз выше, чем в среднем по стране. 95% заключенных рано или поздно обретут свободу и понесут свою болезнь в общество, пытавшееся от них отгородиться. Звучат требования о выдаче заключенным презервативов. Это вполне ясно говорит о том, что борьбу с сексуальным насилием в тюрьме власти считают малоперспективной. И надеются хотя бы снизить уровень заболеваний, передающихся половым путем.
Среди американского общества достаточно широко распространено мнение о том, что нечего жалеть заключенных, так как они преступники. Однако статистика показывает, что в первую очередь изнасилованиям подвергаются лица, осужденные за незначительные правонарушения на небольшие сроки.
Сексуальное насилие захлестнуло абсолютно все тюрьмы США, вне зависимости от половой принадлежности заключенных. Правозащитники считают, что в недрах пенитенциарной системы происходит не менее 300 000 изнасилований одних только мужчин в год. В то время как количество изнасилований вообще на свободе не превосходит 135 000.
Смотрите также: Низкокалорийное питание вне дома
«Лесбийские игры» в женских тюрьмах Америки дополняются широко распространенной практикой изнасилований охранниками. Руководство большинства тюрем считает, что практика сексуального насилия позволяет установить более плотный контроль над осужденными и, соответственно, является полезной. Поэтому ничего удивительного нет в том, что случаи возбуждения уголовных дел об изнасиловании против сотрудников тюрем единичны, а случаев осуждения практически вообще нет.
Моника Вашингтон, отбывавшая наказание в печально известной женской тюрьме Татвайлер, рассказывает, что охранник отвел ее в отдельную комнату и приказал себя сексуально обслужить. Моника пыталась отказаться, и даже угрожала подать жалобу. На это она получила недвусмысленный ответ: « Кому поверят, тебе или мне?». Теперь рожденная в тюрьме дочь Моники живет у ее брата. Отец же ребенка продолжает выполнять свои служебные обязанности, а сколько у него еще таких детей — никому не известно.
«Мы знаем о многочисленных случаях беременности в тюрьме Татвайлер с 2009 года» — сообщила журналистам юрист организации «Инициатива равного правосудия» Шарлота Моррисон. «С начала этого года не было ни одного случая насилия, который бы нам удалось доказать» — продолжила она.
Смотрите также: Утренняя эрекция и наполнение мочевого пузыря
«Каждая из женщин-заключенных, с которыми мы проводили беседы, сообщила, что либо сама испытывала сексуальные домогательства или была изнасилована, либо видела, как насиловали других заключенных», — это утверждает уже представительница тюремных властей Мэриделл Гевара.
Не лучше обстоит дело и в мужских тюрьмах США. Стефан Дональдсон стал первым мужчиной, который рассказал о практике сексуального насилия в тюрьмах. В места заключения Дональдсон попал на короткий срок, за участие в несанкционированной акции против бомбардировок в Камбодже. В первые два дня, по словам Дональдсона, он был изнасилован не менее шестидесяти раз. При этом он получил настолько серьезные повреждения, что после освобождения ему понадобилась операция. Там он и узнал о том, что его заразили СПИДом. Осложнения от этой болезни достаточно скоро привели его к смерти.
Однако, со свойственной американцам практичностью, Дональдсон успел издать несколько книг, неплохо на них заработать и искупаться в лучах «славы». В своих книгах он рассказывает о том, что наиболее надежным способом избежать массовых и групповых изнасилований является так называемое «приклеивание». Его суть сводится к тому, что из всех заключенных следует выбрать наиболее сильного и авторитетного, стать его сексуальным рабом и обслуживать только одного человека. Дональдсон охотно делится своими методами приобретения покровителей среди «настоящих людей».
Смотрите также: Чем ингуши отличаются от чеченцев
Тотальная эпидемия изнасилований во всех тюрьмах США заставила даже американский конгресс заняться этой проблемой. Недавно был принят специальный закон «О борьбе с изнасилованиями в тюрьмах». Теперь, по мнению американских правозащитников: «Администрация не сможет делать вид, что этой проблемы не существует». Хочется спросить: «И это все?».
источник
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
BraveRobot нашел еще статьи на эту тему:
- «Опущенные» в женских тюрьмах: вот что с ними делают и почему
- Как живут заключенные в тюрьмах разных стран
- Рейтинг самых нездоровых стран мира: Россия на втором месте
- Кого в российской тюрьме называют «чертями»
- Кого больше всего не любили в советских тюрьмах: иерархия на нарах
- Как должен был себя вести вор в законе с «мужиками»?
- Следовало бы подвергать всех поголовно тестированию на вирус СПИДа
- «Опущенные»: как в русской тюрьме появилась эта «масть» заключенных
- Тюремные загадки: как и зачем в тюрьме проверяют новеньких
- Канье Уэст — самый высокооплачиваемый в мире певец (новый рейтинг Forbes)
Пытки — это заразно Как насилие в тюрьмах влияет на каждого из нас
21.10.2021 06:00
По его словам, система работает так: внутри учреждения есть зондеркомманда из порядка 10 человек, которые по команде оперативников могут избивать, насиловать, пытать заключенных. Как говорит Осечкин, через эти истязания прошли более 200 человек, но на видео записывали издевательства только над 35-40 из них. «Из управления М ФСБ или ФСИН звонили в ОТБ-1, давали задачу, начальник отдела безопасности давал команду ответственному за видеорегистраторы. Тот их заряжал и с пустой картой памяти передавал сотрудникам, а они – активистам. Заключенного приводили и четыре-пять осужденных нападали на него, избивали, связывали в беспомощном состоянии, задирая ноги и оголяя анальное отверстие, затем насиловали палкой или по-настоящему, мочились на лицо. Этот процесс перевода этого человека в касту опущенных, чтобы он становился никем, записывали на видео», – рассказывает основатель Gulagu.net. Среди активистов он называет Сергея Ананьева, Радика Гимадеева, Виталия Янина, Петра и Александра Крайновых, Виктора Шеянова.
После изнасилования видеорегистратор приносили обратно в штаб, с него копировали информацию и скидывали на флэшку, чтобы отвезти заказчику. Как утверждает Осечкин, бывали случаи технического сбоя, видео не получалось или не сохранялось – в таких ситуациях пытку повторяли, говорит источник Gulagu.net. Владимир Осечкин указывает, что до какого-то момента информатор участвовал в подготовке отписок на его запросы, но затем «решил остановить этот ад» и начал копировать информацию, пряча файлы в компьютерной системе или записывая на отдельный носитель. Выйдя на волю, он скачал оставшуюся часть архива, поскольку еще имел доступ к внутренней системе ФСИН.
«И это не только ОТБ-1 в Саратове, есть показания из Иркутска – СИЗО-1, СИЗО-6. Есть доказательства того, что эта практика имеет системный характер», – говорит Осечкин. Пытки и изнасилования продолжались как минимум до июня 2021 года, уточняет он, то есть до момента возбуждения уголовного дела, в котором есть потерпевшие, но нет подозреваемых.
Информатор проекта в данный момент находится в относительной безопасности, но на него идет охота и он ожидает предоставления политического убежища. По словам Осечкина, самые страшные материалы он еще не видел и пока не знает, что может быть запечатлено на этих видео.
История
«Тебе нравится сидеть на одеяле?»
Пресс-хаты одинаково работают что в СИЗО, что на зонах. Люди в них весь день сидят на корточках на одном одеяле, за границы которого нельзя заступать. Семеро взрослых мужчин проводят так день за днем — и терпят. Вольготно чувствуют себя только старший «активист» и его помощники — они к одеялу не привязаны. Через какое-то время «прессовщики» обращаются к одному из терпящих с простым предложением: «Тебе нравится сидеть на одеяле? Конечно, нет. Давай к нам! Мы поделимся с тобой продуктами, будешь курить, когда захочешь, спать на шконке…»
Обрадованный арестант — назовем его Васей, — конечно же, соглашается — и становится помощником «активистов». Когда в пресс-хату прибывает новичок, новоявленный «активист» объясняет ему правила: вот здесь сидеть, не разговаривать или разговаривать шепотом, курить или пить чай — с разрешения старшего. А потом старшие товарищи говорят Васе, чтобы его родственники на карту им скинули деньги.
Фото: Александр Подгорчук / «Коммерсантъ»
— Васино положение изменилось, стало более благополучным, — объясняет Курьянов. — И если у него есть возможность попросить деньги у кого-то из близких, то он, конечно, попросит — и родственники помогут, чем могут. Ведь в тюрьме сидят люди с разными возможностями. Или телевизор в камеру нужно, и Васе говорят: давай плазму поставим, с операми договоримся, они разрешат нам на флешке любые фильмы смотреть. Или еще один телефон нужен, а это расходы: операм за пронос дать, интернет подключить, связь оплатить.
И вот Вася отдал 100 тысяч рублей. Наступил новый месяц — и ему говорят: пусть твои еще денег отправят, а то вернешься на одеяло и будешь сидеть как все. И так — до бесконечности.
Впрочем, пытка одеялом — это далеко не единственный инструмент в арсенале «прессовщиков». Еще один метод — полторашки. Это пластиковые бутылки с водой, которыми бьют заключенных, чтобы у них не осталось следов.
— Если такой полторашкой ударить по голове пару раз, гудит голова долго, — объясняет Курьянов. — В камерах стоят бутылки — и не придерешься, а они используются для таких вот целей. Впрочем, если говорить о колониях, то как только осужденные попадают в карантин, им сразу дают понять, как себя вести, чтобы не получать затрещин и не терпеть издевательства. Если же на зоне кто-то посмел ослушаться — его быстро через штрафной изолятор (ШИЗО) переводят на строгие условия содержания. Там закрытый режим — и такие же невыносимые условия, как в пресс-хатах.
«Я вся была черного цвета»
Пресс-хаты — печальная примета не только мужских, но и женских колоний в России. Об этом не понаслышке знает Анна Дмитриева (имя изменено)
, отсидевшая шесть лет в мордовской колонии. Она попала туда в 2008 году.
— Сразу же завели в комнату для обыска. Начали со мной разговаривать матом, у меня глаза на лоб полезли, — вспоминает Дмитриева. — Я им говорю: «Как вы со мной разговариваете!», а они начали бить меня. Тогда я поняла: там, где начинается Мордовия, законы России заканчиваются. Отвели меня к оперативнику, он тоже меня избил. Бил кулаками по голове, в живот — как мужика избил. Потом отправили меня в ШИЗО — и оттуда я уже не вышла. Я там сидела безвылазно.
В ШИЗО почти не кормили: «каши две ложки положат, размажут по тарелке», не разрешали мыться, холодом морили, били каждый день. Зэчек конвоировали в ШИЗО в позе ласточки.
«Как пожизненно осужденные ходят раком: голова вниз, руки за спиной кверху. В таком положении заставляли бегать по коридору — глумились так. Еще при этом нас били дубинками», — вспоминает Анна.
Женщины спали на одних только матрасах, а утром и их забирали. Заставляли бегать по камере. В ШИЗО сидели по четыре заключенные в камере.
— Там ничего нет, очень холодно, у нас забирали носки, трусы. Дверь в камеру — это решетка, зимой сотрудники ШИЗО открывали дверь корпуса на улицу, и весь холод шел в камеру. А мы в одних платьях и тапочках. Холодная, голодная, избитая — ну, короче, концлагерь.
Фото: Андрей Луковский / «Коммерсантъ»
— Один раз меня там так отлупили, просто [нет слов], — рассказывает Дмитриева. — Начальник промзоны был маньяком: находил жертву и глумился над ней. Надзирательница сделала мне замечание, я послала ее. Она мне: ах ты, сука! И нажаловалась ему. Начальник промки [промзоны] пришел, вывел меня и повел в комнату, где хранятся матрасы, на которых мы спим по ночам. Сказал мне: вставай на колени и проси прощения у надзорки [надзирательницы]. Я отказалась. Он меня — железной дубинкой. У меня попа была черная, как кирзовый сапог. Один сплошной синяк. Я вся была черного цвета, живого места не было. Зашла в камеру — и девчонки стали орать: у них шок был от моего вида. Они испугались, что их тоже так будут бить. И начальник промки стал каждый день ко мне приходить — и по этим же синякам меня бил. Я думала, он меня убьет в конце концов. Хорошо, что меня увезли…
Сокамерницы Дмитриевой изо дня в день жили в ожидании побоев. Такое напряжение очень било по психике, и люди сводили счеты с жизнью.
— У меня много таких случаев на памяти, — вспоминает Дмитриева. — В 2012 году Татьяну Чепурину избивали сотрудники колонии, не пускали в туалет. Она [покончила с собой]. Ее труп бросили возле пекарни, он валялся там несколько дней. В морге ее не принимали — она была вся в синяках. В камере [покончила с собой] Зульфия, не выдержав избиений. Гаврилову Таньку едва не убили. Ее наручниками приковали к решетке и пинали втроем, в том числе начальник колонии, пробили голову, таз сломали. Сделали ее инвалидом. Я очень хочу, чтобы их наказали, но как это сделать — я не знаю. Мы писали жалобы в прокуратуру, а они пишут ответ: недостаточно доказательств. Там знаете, как списывают: человек умер по состоянию здоровья. Не можем мы доказать, что их убили.
По словам собеседницы «Ленты.ру», от осужденных требовали 200 процентов выработки. Плохо работаешь — сотрудницы берут палки и бьют. Женщина сидит и шьет, а надзирательница сзади подходит — и начинает бить ее по голове. «Толпой могут завести в темную комнату и там [избить]. Отряд идет — и все с синяками. Одна серая масса», — вспоминает Анна.
