Недопустимые доказательства в уголовном процессе, причины недопустимости

В основе уголовного судопроизводства лежит принцип презумпции невиновности. В совершении преступления никто не может быть признан виновным, пока не будет доказана его вина и определена судебным приговором. Это правило закреплено Конституцией, положениями и нормами уголовно-процессуального законодательства РФ.

Чтобы судебная инстанция признала виновным гражданина, обвиняемого в совершении преступления, следственные органы должны собрать и представить судьям на рассмотрение достаточно веские доказательства. К уликам, позволяющим раскрыть все обстоятельства дела, относятся:

• показания, полученные в ходе допросов подозреваемых лиц, опросов потерпевших, свидетелей, очных ставок объектов расследования;
• различные предметы, документы, послужившие орудием, средством, объектом преступления и позволяют прояснить общую картину происшедшего;
• заключения разного рода судебных экспертиз, показания независимых специалистов;
• официальные протоколы проведенных мероприятий уголовно-процессуального характера.

Недопустимые доказательства в уголовном процессе

Все предоставленные суду доказательства должны быть собраны в законном порядке в соответствии с требованиями и нормами, утвержденными УПК РФ. Недопустимые улики, собранные с нарушениями законодательства не будут иметь юридической силы, т.е. суд не примет их в качестве основы обвинения.

Общее определение недопустимых доказательств

Предоставленные следственными органами доказательства могут быть признаны судебными органами недопустимыми, если по отношению к их источнику или при сборе были нарушены установленные законодательством нормы. Конституция РФ прямо запрещает использование в судопроизводстве улик, которые были получены и собраны с нарушением законов (ст. 50). Более подробно эта конституционная норма определяется положениями ряда статей УПК.

Нельзя использовать улики, которые были получены с нарушением закона

Согласно законодательству уголовной сферы, можно выделить такие группы недопустимых доказательств.

1. Показания, которые были взяты в ходе досудебных допросов подозреваемых в совершении преступлений лиц в отсутствие адвоката, включая случаи, когда допрашиваемые отказываются от защитника. К недопустимым относят также сведения, которые обвиняемый отказался подтвердить во время судебного разбирательства.
2. Основанные на предположениях, догадках, слухах сведения, которые получены при опросах свидетелей, потерпевших в рамках расследуемого дела. Недопустимы также сведения, в которых опрошенные лица не смогли указать достоверные источники своей информации.
3. Другие улики, собранные с нарушением установленных норм и требований уголовно-процессуального кодекса.

Доказательства не могут быть основаны на предположениях, догадках и проч.

Как видно, законодательство оставляет открытым список доказательств, которые могут быть признаны недопустимыми в суде.

Важно! При рассмотрении улик судебные органы в каждом конкретном случае должны определять законность их получения, соответствие требованиям уголовного права.

Категории недопустимых доказательств

Статья 75 УПК РФ позволяет отнести к недопустимым доказательствам любые, которые получены с любым нарушением уголовно-процессуального закона. Таким образом, нарушение УПК РФ при получении показаний, вещественных доказательств, перечисленных в ст. 81 УПК РФ, документов, информации, заключения эксперта – единственное основание для признания доказательств недопустимыми.

Специально оговариваются 3 категории недопустимых доказательств:

1. Неподтвержденные в суде показания подозреваемого и обвиняемого, допрошенных в рамках расследования уголовного дела без участия защитника, в том числе при добровольном отказе от защитника. Если, например, обвиняемый признал свою вину на следствии и сделал это без своего адвоката, а потом в суде отказался от признания, то такие показания не будут иметь никакого значения.
2. Показания свидетелей и потерпевших, которые основаны на догадках, слухах и (или) предположениях, а также такие свидетельские показания, в которых свидетель не способен назвать источник информации.
3. Документы, информация, предметы, которые входят в делопроизводство адвоката и получены в рамках ОРМ или следственных действий. Исключение – орудия, средства, оборудование для совершения преступления или со следами преступления.

Все другие доказательства, относительно которых возникает вопрос недопустимости, оцениваются индивидуально на предмет соответствия требованиям УПК РФ при их получении (предоставлении, изъятии и т.д.).

Признание доказательств недопустимыми

Доказательства признаются недопустимыми в порядке, предусмотренном в уголовно-процессуальном законодательстве. Вначале должны быть установлены основания, которые позволяют признать улики недопустимыми, затем принимается решение о несоответствии законности предоставленных суду доказательств, признании таких улик недопустимыми.

Правом ходатайствовать в устной или письменной форме о признании доказательств недопустимыми наделены стороны, участвующие в судебном процессе, судьи, следователи, дознаватели, государственные обвинители – прокуроры. Условия, порядок подачи, сроки принятия решения по существу ходатайства регламентированы общими правилами рассмотрения заявлений в органы дознания и судопроизводства. Принятое постановление должно быть мотивированным, содержать основания для отказа или удовлетворения ходатайства.

Ходатайствовать о признании доказательств недопустимыми могут стороны, участвующие в судебном процессе

Признанные недопустимыми, собранные во время досудебного расследования улики не имеют юридической силы. Они не могут лечь в основу обвинения, служить основанием для доказывания отдельных обстоятельств дела.

Важно! Однако в ходе судебного процесса одна из сторон имеет право ходатайствовать о пересмотре незаконности исключенных улик, признании их допустимыми.

О процессуальном порядке признания доказательств недопустимыми

Иногда суды желают создать видимость соблюдения уголовно-процессуального законодательства. В этом случае суд может частично удовлетворить ходатайство, и исключить малозначительное доказательство, которое не повлияет на разрешение дела по существу. В судебной практике, чаще всего исключаются из доказательств показания подозреваемого, обвиняемого, очные ставки, не подтвержденные в суде, данные в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, а также объяснения указанных лиц.

Показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, если ему не была разъяснена ст. 51 Конституции РФ. Показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке и предположении. Крайне редко суды исключают основополагающие доказательства, например, протокол обыска и изъятия наркотических средств и оружия. Исключение одного такого доказательства автоматически влечет признания недопустимыми доказательствами всех производных от него доказательств по правилу «плодов отравленного дерева» и может привести к оправдательному приговору.

Хочу затронуть еще одну проблему, касающуюся процессуального порядка исключения доказательств.

В соответствии со ст. 235 УПК РФ суд может рассматривать и разрешать ходатайства об исключении доказательств на стадии предварительного слушания. Исключение доказательств именно на этой стадии имеет своей целью оградить суд от воздействия на него доказательств, полученных с нарушением закона.

Приведем пример. Суд рассматривает уголовное дело по ч. 1 ст. 222 УК РФ. В ходе предварительного слушания исключается протокол обыска, в ходе которого был изъят пистолет. Фактически протокол обыска является основополагающим процессуальным документом, на котором строится вся доказательственная база по уголовному делу. И в этом случае необходимо исключить из доказательств заключение эксперта, показания понятых и др. доказательства.

Очевидно, что такое решение суда приведет к завершению судебного разбирательства. Исключение из доказательств протокола обыска будет означать необходимость вынесения оправдательного приговора. Нормы УПК РФ не позволяют в ходе предварительного слушания принимать решение об оправдании подсудимого. Анализ судебных актов Верховного Суда РФ позволяет сделать вывод, что суды в ходе предварительного слушания крайне редко исключают доказательства, особенно те, которые являются основополагающими.

Суды стараются сохранить видимость беспристрастности и «нейтралитета» до более поздних стадий судебного разбирательства и одновременно постараться исследовать недопустимое доказательство в ходе судебного следствия. Именно по этой причине сторона защиты редко заявляет ходатайство об исключении доказательств на предварительном слушании, понимания, что в удовлетворении ходатайства суд откажет, а прокурор получит возможность для «нейтрализации» последствий допущенных нарушений в дальнейшем.

Таким образом, сложившаяся судебная практика превращает ст. 235 УПК РФ в «мертвую» процессуальную норму. Рассмотрим позицию стороны обвинения при рассмотрении ходатайств об исключении недопустимых доказательств, а именно, прокурора участвующего в судебном следствии. Согласно п. 1.9 приказа Генерального прокурора РФ от 6 сентября 2007 г. № 136 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия», а именно п. 1.9 «прокурор осуществляя надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, должен добиваться соблюдения требований ч. 3 ст. 7 и ст. 75 УПК РФ о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением установленного законом порядка».

В соответствии с. ч. 1 ст. 21 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» предметом надзора являются соблюдение Конституции Российской Федерации и исполнение законов, действующих на территории Российской Федерации. По смыслу вышеприведенных правовых норм, в случае выявления доказательств, полученных с нарушением закона, прокурор (государственный обвинитель) не вправе, а обязан признать данное доказательство недопустимым либо самостоятельно ходатайствовать об этом перед судом. И только в редких случаях государственный обвинитель соглашается исключить малозначительное доказательство.

Автором изучено около ста уголовных дел (в том числе и непосредственное участие в их рассмотрении). Ни в одном из них государственный обвинитель не заявил ходатайства об исключении доказательств, полученных с нарушением закона органами дознания и следствия, как будто ими никогда закон не нарушается. На основании анализа судебно и прокурорской практики признания доказательств недопустимыми можно сделать несколько выводов.

Судебная практика изобилует случаями нарушения уголовно-процессуального закона относительно признания доказательств недопустимыми и часто идет на нарушения норм связанных с процедурой исключения. Варианты вынесения решений по этому поводу были описаны автором в статье. Такие отступления от закона указывают на то, что суды не готовы соблюдать закон в части признания доказательств недопустимыми и в целом беспристрастно рассматривать уголовное дело.

Прокурорская практика указывает на то, что государственные обвинители часто, не выполняют требования процессуального закона, препятствуют стороне защиты и суду в реализации конституционного положения об исключении недопустимых доказательств. Такие действия можно обосновать только тем, что интересы поддержания обвинения превалируют над интересами соблюдения законности. Формальный подход к рассмотрению ходатайств о признании доказательств недопустимыми с точки зрения закона, будет свидетельствовать о нарушении принципа законности при принятии судом процессуального решения об исключении доказательств.

Автор: О.Н. Палиева

Категория надлежащих источников доказательств

Одним из основных условий определения доказательств допустимыми к рассмотрению или недопустимыми является достоверность сведений, полученных по итогам расследования. При этом законом определен следующий круг лиц, которые являются надлежащими источниками доказательств. Перечислим, кто к ним относится.

1. Непосредственные участники – потерпевшие, подозреваемые, обвиняемые, а также свидетели происшедшего преступления или отдельных обстоятельств, относящихся к делу.
2. Сотрудники органов расследования преступлений, а также другие лица, участвовавшие в составлении протоколов мероприятий следственного характера – дознаватели, понятые, представители экспертных групп.
3. Участники судебных разбирательств – гражданские истцы, ответчики, их представители.
4. Физические, юридические лица, государственные организации, предоставляющие разного рода подтверждающую документацию, которая использовалась в расследовании.
5. Граждане, представившие следственным органам предметы, обладающие признаками вещественных улик по данному делу.

Определенный круг лиц является надлежащим источником доказательств

Существует точка зрения, что к источникам доказательств могут относиться процессуальные формы доказательной базы – протоколы, заключения экспертиз, рапорты, показания, документы, вещественные улики. Однако 75-ая статья УПК определяет недопустимыми доказательства, содержащиеся в сведениях свидетелей (то есть именно лиц), которые не могут указать первоисточник представленной ими информации.

В соответствии с законом к источникам доказательств предъявляются определенные требования допустимости, которые отличаются от процессуальных форм доказательной информации. Первоисточником должно быть реальное лицо – непосредственный участник или свидетель рассматриваемого дела, связанных с ним отдельных обстоятельств, личность которого можно установить и проверить.

Доказательства от неизвестных, неустановленных лиц, информацию которых невозможно перепроверить, признаются недопустимыми. К таковым также относятся сведения, полученные в результате проведения следственно-оперативных мероприятий от неназванных первоисточников, которые содействовали расследованию сотрудникам розыскных органов на условиях анонимности.

Важно! При этом такие данные будут признаны недопустимыми даже в случае фиксации в официально составленных рапортах правоохранителей.

Если информацию от неустановленных лиц проверить не представляется возможным, она признается недопустимым доказательством

Законодательством определены отдельные категории граждан, должностных лиц, которые могут быть участниками следствия или судебного процесса, но при этом не будут считаться надлежащими источниками доказательства, поскольку получили информацию об обстоятельствах дела в связи с участием в судопроизводстве или в результате своей профессиональной деятельности. К таковым относятся:

• судьи, присяжные заседатели данного процесса;
• защитники, представители обвиняемого, которые оказывали обвиняемому в совершении преступления лицу юридическую помощь в соответствии с заключенным договором или по назначению адвокатской коллегией;
• священнослужители независимо от конфессий, исповедовавших обвиняемого;
• при отсутствии согласия – депутаты Государственной Думы, члены Совета Федерации, осуществлявших свои депутатские полномочия.

Важно! Определенные условия для признания в качестве специфических источников доказательств предъявляются и к другим участникам процесса.

Некоторые категории граждан не могут считаться надлежащими источниками доказательств

Всё об уголовных делах

Перечень существенных нарушений

Недопустимые доказательства, подборка материалов

Согласно п.3 ч.2 75 УПК

все доказательства, полученные с нарушением УПК, являются недопустимыми. Все виды недопустимых по этому основанию доказательств перечислить практически невозможно – слишком большой перечень возможных видов нарушений.

Это, очень общее определение конкретизируется в п.

Постановления Пленума ВС «О суде первой инстанции» — доказательствами являются недопустимыми, если:

— при их собирании и закреплении допущены существенные нарушения порядка, установленного УПК для их сбора и закрепления,

— если доказательства собраны и закреплены ненадлежащим лицом или органом,

— и если доказательства получены в результате действий, вообще не установленных УПК.

Тоже не очень конкретное определение, что и порождает довольно противоречивые приговоры (в одном случае признали доказательство полученным, с нарушением УПК, а в другом, таком же случае – не признали). Кроме того, это не закрытый перечень, Верховный суд лишь уточнил, что в частности понимать под доказательством, полученным с нарушением УПК.

Обоснование приговора недопустимыми доказательствами

Использование недопустимых доказательств

в приговоре это, конечно же, нарушение.

Но факт недопустимости доказательства не означает автоматическую отмену всего приговора. Недопустимое доказательство просто исключается из приговора. Все зависит от значимости этого доказательства – если оно ключевое, то его исключение заставляет «посыпаться» всё обвинение в целом и тогда приговор отменяется. А если и без него других доказательств хватает – то его исключение влечет всего лишь техническое изменение приговора (из текста просто убирают упоминание этого доказательства, а все остальное остается).

Итак, недопустимое доказательство – это доказательство, полученное с нарушением Уголовно-процессуального кодекса. Оно не имеет юридической силы, не может быть положено в основу обвинения и не может вообще ничего доказывать (ч.1 75 УПК

). Это общее определение недопустимого доказательства.

Приведем некоторые примеры, что понимает практика под недопустимыми доказательствами:

Доказательства, полученные ненадлежащим лицом или органом

Это когда дело возбуждено и ведется не совсем тем ведомством, каким надо по закону.

Например

: возбудили дело в обычном порядке в отношении конкретного гражданина и начали расследовать. А потом оказалось, что это не простой гражданин, а депутат местного органа самоуправления (т.е.
спецсубъект
). А для спецсубъектов установлен свой порядок возбуждения дела – его не может возбудить обычный следователь, тут нужен начальник побольше (руководитель следственного комитета по субъекту РФ). А значит, все что следователь «нарасследовал», всё что он насобирал – это недопустимые доказательства, т.к. полномочий у него на это без специального разрешения не было. Постановление Президиума Верховного суда Удмуртской Республики от 28.09.2018 N 44у-95/2018.

К таким нарушениям можно отнести случаи возбуждения дела с нарушением подследственности (только предметной – 151 УПК

, но не территориальной –
152 УПК
).

Доказательства, полученные с существенным нарушением порядка, установленного УПК

В УПК есть много процедур получения доказательств: любое следственное действие это такая процедура. Нарушение процедуры влечет недопустимость полученного доказательства. Но, опять-таки, нарушение должно быть существенным.

Например, отсутствие судебного решения для обыска жилища (ч.3 182 УПК

) — это существенное нарушение процедуры.

Но, приведем пример, когда процедура, установленная УПК явно нарушено, но нарушение все равно несущественное (с точки зрения практики).

Пример:
195 УПК
устанавливает довольно четкий порядок назначения и проведения судебной экспертизы – сначала следователь выносит постановление о назначении экспертизы, потом знакомит с ним обвиняемого и только после этого проводится сама экспертиза. Такой порядок позволяет обвиняемому перед тем, как экспертиза состоялась, задать свои вопросы эксперту или отвести его (
п.11 ч.4 47 УПК
).

А на деле что часто происходит?

Следователь просто в один момент дает обвиняемому и постановление об экспертизе и саму, уже фактически проведенную экспертизу – на, знакомься со всем сразу… Это очевидное нарушение порядка, установленного 195 УПК

, да и Конституционный суд РФ сколько раз уже говорил — так делать нельзя (например, Определение КС от 05.02.2015 № 259-О). Но, это
несущественное
нарушение, хоть и нарушение. Потому что, по логике правоприменителя, не надо придираться к мелким процессуальным моментам, про свои вопросы эксперту можно и в суде заявить чуть позже, попросить повторную экспертизу. А если откажут (что очень вероятно) – так это совсем другая история. Пример такой логики, не такими словами, конечно, а более официальным языком — Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 27 июня 2021 г. N 22-5123/17.

Подробнее об этом типе нарушений можно прочитать здесь: Ознакомление с постановлением

после экспертизы, значимость нарушения.

Доказательства, полученные вне рамок УПК

Под такое нарушение чаще всего попадают как раз доказательства, представляемые защитой. Например, частый прием защиты – приобщить в качестве альтернативы заключению судебной экспертизы заключение специалиста

. Когда выводы судебной экспертизы кажутся сомнительными или просто непрофессиональными — то защита делает «свою экспертизу» (процессуально такое доказательство считается заключением специалиста).

Казалось бы – всё по закону, это вид доказательства (п.3.1 ч.2 74 УПК

). А норма
ч.2.2 159 УПК
вообще говорит, что отказывать защите в приобщении заключения специалиста нельзя (если оно по существу дела).

Но есть такие решения: «Что же касается заключения специалиста, которое адвокаты представили в суд апелляционной инстанции, то судебная коллегия не может признать его допустимым доказательством, поскольку заключение получено непроцессуальным путем, то есть с нарушением порядка участия специалиста в уголовном судопроизводстве, установленного 168, 270 УПК РФ». Апелляционное определение Московского городского суда от 28.02.2018 по делу N 10-695/2018.

Иначе говоря, не следователь же приобщает это заключение специалиста, разъясняет ему права и пр., а какой-то там адвокат, поэтому это все не в рамках УПК. И такие решения совсем не уникальны. Правда, стоит отметить, что Верховный Суд такие «фокусы» иногда прямо критикует.

Вот, например

: «Нельзя согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что заключения специалиста не следует принимать во внимание в силу того, что они «получены вне рамок судебного разбирательства и с нарушением порядка проведения судебных экспертиз». Такой вывод противоречит положениям 53, 58, 86 УПК РФ, согласно которым защитник вправе собирать доказательства, в том числе путем получения заключения специалиста. Он также может просить суд о допросе специалиста для разъяснения соответствующих вопросов, в том числе связанных с дачей им заключения». Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24.01.2018 N 73-АПУ17-25.

В этом деле, Верховный суд указал нижестоящему суду, что так делать нельзя – УПК разрешает и защите тоже получать заключение специалиста. Указал, но посчитал, что все равно это заключение ничего не решает, поэтому в целом, всё правильно…приговор оставлен в силе.

Это все к тому, что нарушение нарушению — рознь. Нарушение может и есть и даже таковым судом признается…но при этом, ни на что реально не влияет.

Незаконный состав суда

Это нарушение прямо устанавливается законом как существенное (п.2 ч.2 389.17 УПК

).

Под незаконным составом суда понимается не только какие-то «непорядки» с конкретными судьями, а также и в целом нарушение правил подсудности (31 УПК

). Это логично – неправильно определенный суд означает «неправильность» всех судей этого суда.

Пленум об апелляции (п.19

) и Пленум о кассации (
п.20
) также прямо говорят – такое нарушение является основанием для отмены приговора и актуально для любой стадии обжалования.

На общем уровне понятно, что незаконный состав суда означает, что дело было рассмотрено не тем судом или судьей, который должен был быть по закону. По закону – это значит с соблюдением всех правил подсудности (Глава 5

УПК) и при отсутствии оснований для отвода конкретного судьи (
63 УПК
).

А раз дело рассмотрено не тем судом, то это нарушает конституционное право – статья Конституции (никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом).

Разберем, что конкретно понимается на практике под незаконным составом суда.

Примеры из практики

Чаще всего ошибки происходят в распределении дела между мировыми судьями и районными (городскими) судами. Каждому своё – мировой судья не может рассматривать дела, которые относятся к подсудности районного суда, это очевидно. Но и районный суд не может забрать себе дело мирового судьи, хотя он и выше его в иерархии судебной системы. Например – приговор отменен, т.к. дело рассмотрено городским судом, а должно было быть рассмотрено мировым (п.1.5 «Бюллетень судебной практики Московского областного суда за третий квартал 2021 года»).

Бывает путаница и в апелляции – апелляция ведь может быть в разных составах – это может быть один судья (единолично), а может быть и три судьи, в зависимости от тяжести преступления. А тяжесть преступления может в ходе процесса меняться. Например – человек обвиняется по ч.3 146 УК

(нарушение авторских прав, тяжкое преступление). В приговоре суд снижает тяжесть обвинения до
ч.2 146 УК
(а это уже средняя тяжесть). И в апелляции дело рассматривается одним судьей (исходя из того, что средняя тяжесть). Но должно рассматриваться тремя судьями (исходя из первоначально вменяемой тяжести, а не измененной). Это ошибка и это отмена приговора. Постановление Президиума Московского областного суда от 10.05.2018 N 192 по делу N 44у-87/2018.

Другая ошибка, которая опять-таки, связана с апелляцией – это когда апелляционный суд отменяет приговор и направляет дело вниз (в первую инстанцию) для рассмотрения дела заново новым составом суда. А новый состав оказывается не совсем новым. В этом примере – дело вернули для пересмотра другим судьей, но судья оказался все равно тот же самый, что и в первый раз. Постановление Президиума Тамбовского областного суда от 02.08.2018 N 44у-45/2018.

Но, самая сложная в мотивации ошибка – это рассмотрение дела тем судьей, у которого уже сложилось мнение по обстоятельствам этого дела до его рассмотрения. Самые простые случаи указаны в 63 УПК

– это когда один судья рассматривает апелляционную/кассационную/надзорную жалобу на свое же решение.

Как это возможно? Например – вынес судья приговор, и, пока идут все эти апелляционные процедуры (пересылка дела, уведомлением сторон и пр.) – он пошел на повышение и стал апелляционным судьей. И его же приговор попадает к нему же. Случай чисто теоретический – ошибка в таком виде маловероятна.

Более вероятен случай, когда приговор в апелляции отменяют, он возвращается в первую инстанцию, там постановляется опять и опять же возвращается в апелляцию по новому кругу. И на этом втором круге апелляции оказывается тот же судья, что отменял приговор и в первый раз (ч.2 63 УПК

).

Менее очевидные случаи – это не когда судья «скачет» по карьерной лестнице или постоянно «светится» в разных инстанциях по одному делу, а когда он просто до вынесения приговора принимал некое иное процессуальное решение по делу.

Например, избирал меру пресечения или возвращал дело прокурору в порядке 237 УПК

. А уже потом разбирал дело и выносил приговор.

Но само по себе это не нарушение – избрание меры пресечения или возврат прокурору не препятствуют вынесению приговора этим же судьей. Главное при этом – не оценивать обстоятельства дела по существу обвинения.

Например

, при возврате прокурору суд указал, что обстоятельства дела свидетельствуют о том, что преступление совершено более тяжкое, по сравнению с тем, что вменяется по делу (
п.6 ч.1 237 УПК
). А значит, выразил свою позицию по существу обвинения, что можно делать только при вынесении приговора. Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12.09.2018 N 19-АПУ18-15СП.

Другой случай нарушения беспристрастности – когда один судья судит нескольких соучастников преступления, но не в рамках одного дела – а по разным делам: один приговор в отношении одного соучастника, другой приговор – в отношении другого. Иными словами, судья разбирает одни обстоятельства преступления – но выносит разные приговоры. Так бывает, когда по отдельным соучастникам дело выделяется в отдельное производство. Либо просто сначала поймали и судили одного соучастника, а потом уже поймали другого. При такой ситуации по второму приговору судья будет уже не беспристрастен. Он уже сделал для себя вывод ранее, что хотя этот второй соучастник еще не пока осужден, но по нему все понятно (надо только фамилии в приговоре поменять, а обстоятельства преступления уже установлены в первом приговоре). Это тоже пример незаконности состава суда. Постановление Президиума Владимирского областного суда от 04.12.2017 по делу N 44у-81/2017

.

Вернуться к списку нарушений
Обратиться за консультацией

Определение надлежащих субъектов действий по сбору доказательств

Нормами уголовно-процессуального законодательства определен круг субъектов, которые наделяются правом проводить сбор, исследование улик в рамках уголовного судопроизводства:

• следователи;
• дознаватели, иные должностные лица органов дознания;
• прокуроры;
• адвокаты обвиняемого;
• судьи.

Результатом деятельности таких лиц должны быть именно разного рода доказательства. Другим участникам судебного процесса дается возможность предоставлять в рамках дела различные сведения, предметы, документы.

Важно! Однако все эти улики будут признаны доказательствами лишь в случаях их приобщения к собранной доказательной базе материалов досудебного расследования следственными органами или по решению суда.

Сбор, исследование улик могут производить следователи, прокуроры, адвокаты, судьи

Надлежащие субъекты сбора, исследования доказательств должны соответствовать определенным требованиям законодательства. Прежде всего, по отношению к ним отсутствуют основания для отводов от участия в процессе. Существуют и другие условия, при которых названые участники расследуемого дела будут обладать правами по сбору и исследованию улик.

Для следователей:

• при соблюдении требований к подследственности дела;
• после принятия официального решения о возбуждении дела или утверждении отдельных решений о начале соответствующего уголовного производства;
• в случаях отдельного поручения следователей другой территориальной подследственности;
• при включении в следственную группу, созданную по решению прокуратуры для проведения предварительных следственных мероприятий.

После принятия официального решения о возбуждении дела следователи могут приступить к сбору улик

В отношении дознавателей действуют аналогичные условия признания их надлежащими субъектами сбора улик. При этом производство дознаний должно осуществляться в качестве самостоятельных форм досудебного предварительного следствия.

Важно! К проведению мероприятий дознания не могут допускаться лица, которые в рамках этого же уголовного дела проводили или проводят действия оперативно-розыскного характера.

Для других должностных лиц органов дознания:

• в случаях наличия оснований для проведения следственных мероприятий неотложного характера;
• если следователем или прокурором дано письменное предписание о необходимости в проведении отдельных следственных мер сотрудниками органов дознания;
• в протоколы следственных мероприятий внесены соответствующие отметки о возможности привлечения представителей органов дознания для осуществления действий оперативно-розыскного характера.

Проводить дознание не могут лица, которые в рамках того же уголовного дела проводят действия оперативно-розыскного характера

Для прокуроров:

• после официального принятия в свое производство данного уголовного дела;
• в случаях личного участия в предварительном следствии, его отдельных этапах или мероприятиях.

Для судей:

• в случаях соблюдения требований законодательства о подсудности дел;
• после официального получения дела к рассмотрению при соответствующем распределении председателем или коллегиальным органом суда.

Для адвокатов предусмотрены такие способы сбора допустимых доказательств:

• путем сбора документов, предметов, сведений, которые касаются к обстоятельствам данного уголовного производства;
• посредством опросов участников рассматриваемого дела на условиях их добровольного согласия;
• с помощью сбора касающихся дела характеристик, различных справок, иной документации.

Адвокаты могут опрашивать участников рассматриваемого дела, собирать документы, предметы, относящиеся к преступлению, и проч.

Важно! Полномочия собирать допустимые доказательства адвокаты приобретают после заключения соответствующих соглашений с подзащитным или в случае назначения защитником в данном судебном процессе.

Требования к выбору надлежащего способа сбора доказательств

В определенных ситуациях доказательные материалы могут быть признаны недопустимыми, если следственные органы выбрали способ действия по получению сведений, несоответствующий своим содержанием законным процессуальным требованиям в данном уголовном деле. Произвольная замена видов сбора доказательств является незаконной, что становится основанием для потери юридической силы собранных в такой способ улик.

Для наглядности можно привести такие примеры:

• замена необходимости предъявлений вещественных улик или лиц для опознания допросами или очными ставками;
• замены осмотров обысками;
• подмена выемок имущества наложениями на него ареста;
• замена дополнительных экспертиз на проведение допроса экспертов или специалистов.

Сбор доказательств должен происходить по установленным правилам

Каждый этап проведения расследования, отдельные следственные мероприятия должны быть выстроены и проведены так, чтобы обеспечить максимально возможную достоверность собранных сведений.

Важно! Информация, полученная в ненадлежащий ходу расследования дела способ, станет основанием для сомнений судебными органами, присяжными заседателями в их соответствии действительности. Выбор вида каждого следственного действия должен определяться установленными законом целями.

Какие нарушения приводят к недопустимости доказательств

Исходя из формулировки ст. 75 УПК РФ, не имеет значения характер и степень допущенного нарушения процессуального закона.

Нарушение должно касаться порядка получения конкретного доказательства при совершении конкретного процессуального (следственного действия):

1. Показания потерпевшего, свидетеля, подозреваемого, обвиняемого получаются в ходе допроса лица, имеющего определенный процессуальный статус, а также в ходе следственного эксперимента, проверки показаний на месте или очной ставки. В каждом случае допрос или иная форма дачи показаний должны протекать с соблюдением установленных требований. Так, в частности, обязательно разъяснение прав и обязанностей. В ряде случаев при получении показаний обязательно участие других лиц, например, педагога, законного представителя, переводчика, защитника. Нарушение требований УПК РФ при получении показаний – основание признать показания недопустимым доказательством. Нарушением будет и допрос лица, которое фактически не соответствует тому процессуальному статусу, в котором оно допрашивается. Под это основание часто попадают ситуации, когда фактически подозреваемое лицо допрашивается свидетелем, хотя должно быть допрошено именно в качестве подозреваемого.
2. Часто допускаются нарушения, связанные с получением вещественных доказательств. Сюда относятся, прежде всего, предметы и документы, связанные с преступлением, способные помочь в его обнаружении или установлении обстоятельств преступления. Как правило, вещественные доказательства получаются (изымаются) в ходе осмотра места происшествия, обыска, выемки, следственного эксперимента, реже в ходе других следственных действий. Получение вещественных доказательств должно проверяться на предмет соответствия требованиям УПК, установленным для того следственного (процессуального) действия, в рамках которого получено доказательство.
3. Заключение эксперта – самое сложное доказательство в части оценки его допустимости/недопустимости. Здесь порой приходится анализировать и оценивать весь процесс производства экспертизы – от получения материалов для исследования и назначения экспертизы до осуществления исследования и подготовки заключения. Кроме того, следует учитывать, что если представленное на исследование доказательство будет признано недопустимым, то и заключение автоматически ставится под сомнение относительно допустимости. Среди других возможных оснований недопустимости заключения эксперта:

• сведения, ставящие под сомнение профессиональный уровень эксперта, его компетентность, объективность, независимость и другие качества, обязательные для эксперта;
• нарушения УПК при назначении экспертизы (вынесении постановления и ознакомлении с ним участников процесса);
• нарушения УПК и других нормативно-правовых актов при производстве исследования, в том числе нарушения, касающиеся экспертной деятельности.

1. Протоколы следственных и судебных действий. Не многие знают, что эти документы сами по себе являются доказательствами и должны отвечать определенным требованиям к составлению и оформлению. Тем не менее, здесь часто допускаются и нарушения, и ошибки. Порой забывают поставить дату или время, либо поставят, но неверные. Нередко отсутствует в том или ином месте подпись. Поскольку многие протоколы сегодня печатаются (заполняются) на компьютере, не исключены технические ошибки, пропуски граф, оставление старых записей от прошлых протоколов и т.п.
2. Результаты оперативно-розыскной деятельности (ОРД) и оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ). Сразу необходимо сказать, что результаты ОРД и ОРМ не являются сами по себе доказательствами по уголовным делам и не могут быть приобщены просто так. Не включены они в перечень доказательств по уголовному делу, который определен ст. 74 УПК. Из-за неверных подходов следователей и дознавателей к правилам приобщения ОРД и ОРМ допускается большое количество ошибок. При этом очень часто именно на результатах такой деятельности базируется как обвинение, так и весь доказательственный блок. Для получения результатами ОРД и ОРМ статуса доказательств они должны быть:

• проверены на предмет законности получения в рамках соответствующего ОРМ;
• осмотрены с составлением протокола и, если нужно, с применением технических средств и участием специалиста (эксперта);
• исследованы, если нужно, в рамках соответствующей экспертизы на предмет подлинности и отсутствия искажений (повреждений);
• приобщены к делу в качестве документов или вещественных доказательств – в зависимости от того, каким признакам отвечают.

Зачастую нарушения закона очевидны, и не требуется прикладывать больших усилий, чтобы их выявить. Их основные причины – низкий профессиональный уровень оперативных работников, следователей и дознавателей, невнимательность или халатность с их стороны. Но бывают и спорные ситуации. Как правило, споры разгораются там, где доказательство имеет особую важность для дела и не все гладко прошло при его получении.

Чаще всего под сомнение ставятся:

• заключения экспертиз;
• результаты обысков и выемок;
• результаты ОРМ;
• цепочка взаимосвязанных доказательств, на которых строится обвинение.

Законность процессуальных форм сбора доказательной информации

Процессуальные формы проведенных действий по сбору материалов доказательной базы должны строго соответствовать нормам, закрепленным в УПК РФ. Например, недопустимо проводить обыски до официального возбуждения уголовного дела или без предварительного оформленного постановления на осуществление таких следственных мер.

Несоблюдение законности процедурных действий, условий, гарантий во время сбора необходимых для расследования сведений приводит к существенному нарушению интересов, прав участников подобных процессуальных мероприятий. При этом у суда, присяжных заседателей возникнут непреодолимые сомнения в достоверности предъявленных к рассмотрению доказательных материалов.

Важно! В итоге при несоблюдении законности процессуального оформления полученные сведения будут отнесены к недопустимым даже в случае соответствия требованиям законодательствам их источников и способов сбора.

Недопустимо проводить обыски до официального возбуждения уголовного дела

Требования к процедуре определения допустимости доказательства

Существует мнение, что буквально каждое нарушение процессуальных норм, любое отступление от предписанного законодательством действия по сбору улик, проверке полученной информации ведет впоследствии к признанию предъявленных суду сведений недопустимыми. В реальности это происходит при системном несоблюдении УПК, а не его отдельных положений.

Признание недопустимости собранных доказательств возможно в ситуациях, когда отступление от требований закона привело к нарушению базовых принципов независимости суда и равенства сторон в состязательном судебном процессе.

Важно! Если же законом предусматривается способ нейтрализации последствий таких нарушений и эти средства были использованы, доказана целесообразность их применения, то собранная доказательная база будет признана допустимой к рассмотрению.

Если мероприятия по сбору доказательств предполагали нарушение закона, такие улики будут признаны недопустимыми

Для примера можно привести ситуацию, когда следователи не предупредили свидетеля о его праве не давать против себя и близких показаний. В целом это серьезное отступление от процессуальных правил. Но если свидетель подтвердит добровольный характер дачи показаний, последствия такого нарушения не являются неустранимыми, они не оказывают влияния на принцип равенства сторон процесса. Соответственно, полученные таким образом сведения должны признаваться допустимыми для использования в суде.

Юридически ничтожными будут признаны доказательные улики, полученные с отклонениями от процессуальных норм, последствия которых невозможно нейтрализовать. Например, допрос с применением пыток приведет к грубому попранию прав, нарушению равенства сторон в состязательном процессе.

Важно! В итоге это повлечет за собой признание недопустимости собранных таким образом доказательных материалов.

Необходимо также учитывать, что не все отклонения от требований УПК, включая неустранимые, являются существенными для сбора и проверки доказательств. Например, присутствие в судебном зале во время процесса лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, или вызов свидетелей на допрос посредством телефонного звонка, а не официальной повестки, относятся к нарушениям процессуальных норм, но никоим образом не влияют на процедуру получения доказательной базы. Такое несоблюдение положений УПК может привести к наказаниям нарушителей дисциплинарного характера, но не должно влиять на определение допустимости доказательств.

Не все отклонения от требований УПК, включая неустранимые, являются существенными для сбора и проверки доказательств

Комментарий к статье 75 УПК РФ

1. Допустимость — это соответствие доказательства требованиям уголовно-процессуального права, т.е. наличие у него надлежащей процессуальной формы. Отступление от этой формы может привести к недопустимости доказательства, т.е. лишению его юридической силы и невозможности использования в процессе доказывания. В части 1 ком. статьи недопустимость доказательства связывается с нарушением лишь требований самого УПК, однако согласно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона». Конституция, таким образом, признает недопустимыми доказательства, собранные субъектами доказывания с нарушением любого федерального закона, а не только УПК. Конституционная норма в случае коллизии имеет преимущество перед отраслевой, поэтому ч. 1 ст. 75 УПК следует, на наш взгляд, толковать расширительно — в соответствии с текстом Конституции РФ. В противном случае доказательства, полученные органом дознания, например, в результате незаконных оперативно-розыскных мероприятий и оформленные с внешним соблюдением уголовно-процессуальной формы, могли бы считаться допустимыми. Например, оперативными сотрудниками органа дознания была проведена проверочная закупка наркотического вещества с последующим проникновением в жилище против воли проживающих в нем лиц без получения на то предварительного разрешения суда, несмотря на то что этого требует ч. 2 ст. 8 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Если полученное в ходе такой закупки наркотическое вещество и обнаруженные у продавца денежные купюры были осмотрены с соблюдением процессуальных правил, то по прямому смыслу ком. статьи УПК они должны были бы признаваться допустимыми доказательствами, ибо требования настоящего Кодекса формально нарушены не были. Однако это противоречит ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и Конституции РФ, поэтому собранные таким способом доказательства на самом деле недопустимы. Иное может привести к подмене процессуальных действий оперативно-розыскными в целях незаконного добывания будущих доказательств, когда процессуальная форма используется в качестве «ширмы» для нарушения конституционных прав личности.

Та же проблема встает в связи с применением специалистами и экспертами оборудования, инструментов, приспособлений и методик. Согласно ч. 1 ст. 13 Закона РФ от 27.04.1993 N 4871-1 «Об обеспечении единства измерений» государственный метрологический контроль и надзор, осуществляемые с целью проверки соблюдения метрологических правил и норм, распространяются, в частности, и на измерения, проводимые по поручению органов суда, прокуратуры, арбитражного суда, государственных органов управления РФ. То есть экспертные методики и техника, связанные с любыми измерениями, должны соответствовать требованиям государственных стандартов в области измерений, а измерительные приборы и другое оборудование, используемое специалистами и экспертами при проведении следственных действий, должны быть сертифицированы. Нарушение этих требований должно влечь за собой признание полученных доказательств недопустимыми.

2. В части второй ком. статьи дается открытый перечень случаев, когда доказательство должно быть признано недопустимым. Так, к недопустимым доказательствам отнесены показания подозреваемого или обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде (п. 1 ч. 2 ст. 75). Это положение служит важной гарантией против самооговора и признания вины обвиняемым и подозреваемым под воздействием физического или психического насилия, применение которого благодаря данной норме практически теряет всякий смысл. Обращает на себя внимание то, что условие отсутствия защитника включает в себя и отказ от защитника самим обвиняемым или подозреваемым. Таким образом ставится преграда попыткам недобросовестных следователей и работников органов дознания склонить обвиняемого и подозреваемого к формально добровольному отказу от защитника, за которым обычно стоит вынужденный отказ от защитника либо незаконная попытка «обменять» признательные показания на облегчение положения обвиняемого, подозреваемого (обещание не применять в качестве меры пресечения заключение под стражу, содействовать прекращению уголовного преследования и т.п.). При этом запрещено воспроизводить показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, путем допроса в качестве свидетеля, дознавателя или следователя, производившего дознание или предварительное следствие <1>.

——————————— <1> См.: Определение КС РФ от 06.02.2004 N 44-О по жалобе гр. Демьяненко В.Н. на нарушение его конституционных прав положениями статей 56, 246, 278 и 355 УПК РФ // РГ. 07.04.2004. N 71.

Судебная практика расширительно толкует норму части 2 статьи 75 УПК РФ, распространяя ее и на случаи отсутствия при получении показаний педагога или психолога, когда его участие в силу закона (ст. 425 УПК РФ) было обязательным <1>.

——————————— <1> См.: пункт 9 Постановления Пленума ВС РФ от 01.02.2011 N 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 4.

3. В пункте 2 части 2 ком. статьи подтвержден запрет на показания потерпевшего или свидетеля, если они основаны на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. В то же время, в отличие от показаний свидетеля, законодатель не счел необходимым объявить недопустимыми показания потерпевшего, если тот не может указать источник своей осведомленности. Собственно, показания без ссылки на источник осведомленности это и есть показания «по слуху». На наш взгляд, в данном случае имеет место пробел в правовом регулировании. Учитывая общий принцип непосредственности исследования доказательств, запрещающий использовать данные, первоисточник которых неизвестен, следует прийти к выводу, что на самом деле законодатель в отношении показаний потерпевшего должен был иметь в виду то же самое ограничение на использование показаний по слуху, что и в отношении свидетеля. Поэтому представляется, что этот запрет по аналогии закона правомерно распространять и на показания потерпевшего.

Догадки и предположения, на которых запрещается основывать показания свидетеля, — это логические умозаключения, которые свидетель делает из каких-либо известных ему фактов. Однако они не могут иметь непосредственного доказательственного значения, ибо доказательствами считаются только сведения о фактах, но не сделанные из них умозаключения. Последние относятся к содержанию оценки доказательств, на которую согласно закону уполномочены лишь судьи, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель (ч. 1 ст. 17). От догадок и предположений следует отличать сообщаемые свидетелем сведения, которые имеют вероятностную форму: например, о том, что, как ему показалось, в руке подозреваемого был нож, хотя наверняка утверждать этого он не может; о том, что скорость наблюдавшегося им автомобиля составляла приблизительно 60 — 70 км в час., но сказать точнее он затрудняется и т.п. Такие данные допустимы в качестве доказательственной информации, хотя, как и любые иные, подлежат критической оценке в совокупности со всеми другими доказательствами по делу с точки зрения их достоверности. Напротив, если, например, свидетель, появившийся на месте дорожно-транспортного происшествия уже после аварии, утверждает, что, по его мнению, автомобиль двигался по встречной полосе дороги, поскольку на это указывали увиденные им следы колес, то его показания в части движения транспортного средства по встречной полосе являются лишь предположением и доказательственной роли не играют. Впрочем, это, на наш взгляд, не означает, что подобную информацию вообще не следует фиксировать в протоколе следственного действия. Иногда она может иметь важное ориентирующее значение для построения версий и собирания доказательств, а в дальнейшем помогает оценить всесторонность и полноту проведенного следствия.

4. Недопустимыми согласно пункту 3 части 2 настоящей статьи являются и все иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК. Часто полагают, что любое процессуальное нарушение, т.е. отступление буквально от всякого предписания, содержащегося в нормах закона, касающихся собирания и проверки доказательств, ведет к утрате полученных таким путем сведений качества допустимости. Следует, однако, учесть, что речь в ком. статье идет о нарушении требований Кодекса в целом, а не отдельных его предписаний. Если закон предусматривает средства и способы, с помощью которых можно нейтрализовать последствия нарушения отдельных его предписаний, доказав, что они не повлияли на соблюдение принципов уголовного судопроизводства, то при успешном применении таких средств и способов уже нельзя сказать, что такое доказательство использовано для доказывания в нарушение закона. Так, например, непредупреждение свидетеля о его праве не давать показания против себя и своих близких несомненно является весьма серьезным процессуальным нарушением. Однако, если будет доказано (в том числе и объяснениями самого свидетеля), что это никак не повлияло на добровольность данных им показаний, а значит, и на сохранение равенства сторон, суд, как нам представляется, вправе признать полученные показания допустимыми.

Так, по уголовному делу в отношении Ц. его защитник требовал признать недопустимым протокол осмотра места происшествия на том основании, что присутствующему в ходе осмотра Ц. не было разъяснено его право не свидетельствовать против себя, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ. Верховный Суд РФ признал доводы защитника несостоятельными в связи с тем, что Ц. отказался давать какие-либо пояснения, то есть реально воспользовался не разъясненным ему правом <1>.

——————————— <1> См.: Кассационное определение СК по УД Верховного Суда РФ от 16.08.2006 N 7-О06-15.

Нельзя утверждать, что такое доказательство использовано судом в нарушение закона, так как именно с помощью средств и способов, предусмотренных законом, процессуальное нарушение было нейтрализовано. Нарушения, поддающиеся опровержению, следует, на наш взгляд, считать устранимыми, или опровержимыми. Напротив, если установлено, что искажение процедуры привело к реальному ущербу для принципов состязательного судопроизводства, ее результаты в любом случае должны считаться юридически ничтожными, а допущенные нарушения неустранимыми. Нельзя устранить, например, такое нарушение, как получение от обвиняемого признательных показаний путем применения к нему пыток или жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения. В результате такого нарушения процесс перестал отвечать требованиям справедливой судебной процедуры, где стороны должны находиться в равном положении. Возместить правосудию столь жестокий урон невозможно. Вместе с тем не все процессуальные нарушения (даже неустранимые), допущенные в ходе производства по делу, являются существенными для получения доказательств. Так, присутствие в зале, где происходит судебное следствие, лиц в возрасте до 16 лет является процессуальным нарушением (ч. 6 ст. 241), но несущественным для получения доказательств, а потому не может уничтожить их допустимости.

5. Согласно ч. 1 ст. 125 «постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные их действия (бездействие) и решения, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в суд по месту проведения предварительного расследования». В соответствии с ч. 2 ст. 50 гл. 2 («Права и свободы человека и гражданина») Конституции конституционным правом является, в частности, исключение из процесса доказательств, полученных с нарушением закона. Следовательно, незаконные действия или бездействие органов расследования и прокурора, а также их решения при получении доказательств, принятые с нарушением закона (о приобщении к делу, о принудительном освидетельствовании, осмотре против воли лиц и т.д.), могут быть обжалованы в суд с требованием об исключении соответствующих незаконно полученных доказательств. Представляется, что отказ в удовлетворении ходатайств о собирании относящихся к делу доказательств также можно обжаловать в суд, поскольку это нарушает, во-первых, конституционное право (ч. 4 ст. 29 Конституции) свободно искать информацию, а во-вторых, международные нормы и стандарты (например, право иметь достаточные возможности для подготовки своей защиты; право на очную ставку (подпункты (b) и (d) п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод человека). Следует, однако, отметить, что в настоящее время судебная практика, к сожалению, как правило, отвергает такое буквальное толкование названных норм. См. об этом. ком. к ст. 125 настоящего Кодекса.

6. Согласно ч. 3 ст. 14 все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого. На наш взгляд, это правило распространяется и на толкование сомнений в отношении допустимости доказательств. Так, если следователь, прокурор, дознаватель, суд получили оправдывающее обвиняемого доказательство с нарушением законного порядка, оно по ходатайству стороны защиты должно быть признано допустимым, ибо в любом случае порождает определенные сомнения в виновности обвиняемого (т.н. асимметрия при оценке доказательств). Бремя доказывания при ошибках обвинения не может быть возложено на обвиняемого. Иначе должен решаться вопрос, когда сторона защиты представила доказательства, полученные ей самой с нарушением закона. В этих случаях доказательства могут быть признаны недопустимыми, при условии, если факт нарушения закона стороной защиты вне всякого сомнения доказан обвинителем. Основанием для этого вывода может служить не только ч. 1 ст. 75 УПК, но и конституционная норма, устанавливающая, что каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию только законным способом (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ). Однако принятие судом подобных доказательств не исключает их оценки с точки зрения достоверности, в том числе и с учетом характера нарушений, допущенных при их собирании.

Проблемы асимметрии применения правил допустимости доказательства

В судебной практике существует проблема асимметрии применения правил допустимости собранных доказательств. Суть вопроса состоит в определении разной степени правовых последствий для участвующих в судопроизводстве сторон – защитников и обвинителей в случаях выявления нарушения, допущенного при сборе доказательных сведений. Положения УПК требуют толковать все неустранимые сомнения в вине лиц, обвиняемых в совершении преступлений, в их пользу.

Важно! Это правило распространяется и на трактовку допустимости собранной доказательной базы – преимущество в этом вопросе должно быть на стороне защиты.

Например, если процессуальные отклонения в сборе улик привели к получению сведений, оправдывающих подозреваемого, такие материалы должны признаваться в соответствии с поданными ходатайствами адвокатов допустимыми для рассмотрения в суде. Основанием этому служит возникновение в таких случаях весомого сомнения в вине обвиняемого лица. В целом последствия ошибок, допущенных следствием при сборе доказательных материалов, не могут возлагаться на подозреваемого. Однако при этом суд должен объективно оценивать достоверность предоставленной следственными органами информации, все нарушения законности процедуры сбора, получения, проверок таких сведений.

Суд должен объективно оценивать достоверность предоставленных сведений

Иначе будет применяться правило асимметрии в определении допустимости доказательных сведений защиты, если они были собраны со значительными нарушениями законодательства. Если стороной обвинения будет доказана незаконность действий защитников обвиняемого, существенный и неустранимый характер последствий нарушений, предъявленные ими доказательные материалы будут признаны недопустимыми.

Важно! Если адвокаты обвиняемого получили подтверждающие его алиби показания свидетелей с использованием метода угроз и запугивания, это будет доказано стороной обвинения, такие оправдательные свидетельства будут определены как недопустимые и не имеющие юридической силы.

Первое рассмотрение дела в суде по существу, судьей единолично.

Это рассмотрение дела в суде первой инстанции можно охарактеризовать, как наиболее продуктивное, в плане работы защиты, для доказывания невиновности наших подзащитных.
Во-первых, судья, отдавая ему должное, обеспечил комфортное рассмотрения дела всем сторонам, его состязательность;

Во-вторых, государственное обвинение поддерживало не специализированная, надзирающая за следствием прокуратура, а районная прокуратура, которая, в любом случае, не отвечало бы за результат судебного разбирательства;

В-третьих, следствие и прокуратура пустили дело на самотек. Свидетели обвинения – оперативные сотрудники, производившие задержание, были, по сути, не готовы отвечать подробно на вопросы защитников, стали путаться в обстоятельствах, сочинять по ходу допроса свои версии.

В итоге, в протокол судебного заседания попали их противоречивые показания. В дальнейшем, благодаря этому, часть доказательств обвинения признались судом недопустимыми и были исключены.

Ходатайство об исключении доказательств заявлялось на этапе окончания судебного следствия. Этот момент выбирался специально, т.к. нарушения требований УПК РФ подтверждались, в большей части, показаниями понятых и лиц, участвующих при производстве следственных действий. Слишком раннее заявление такого ходатайства не достигло бы своей цели.

Кроме того, в ходатайстве об исключении доказательств давалась краткая оценка этих документов для суда, с заделом на прения сторон.

Кратко проанализирую основные доказательства, которые нами заявлялись недопустимыми и подлежащими исключению:

Прежде всего, протокол осмотра места происшествия.

Протокол осмотра места происшествия, по таким категориям дел, имеет особое доказательственное значение, т.к. является «первой костью в ряде домино».

Вещественные доказательства, изъятые в ходе этого следственного действия, образовывали основную цепь доказательств обвинения по делу.

Так, изъятые образцы дизельного топлива, исследовались заключением эксперта по ГСМ; автомобиль, в кузове которого находились бочки с дизельным топливом, исследовался протоколом осмотра предметов; изъятое дизельное топливо, получило стоимостную оценку, а значит, появился размер ущерба и т.д.

Закономерно, что мы направили все свои усилия на признание протокола, указанного следственного действия, недопустимым доказательством.

Протокол осмотра места происшествия признавался недопустимым по следующим основаниям:

• нарушение порядка проведения следственного действия, предусмотренного УПК РФ;
• наличие существенных противоречий в протоколе, по содержанию обнаруженных и изъятых вещественных доказательств;
• во время осмотра, фактически, производился личный обыск наших подзащитных, т.к. часть изъятых вещественных доказательств находились при них, в их личных вещах;
• один понятой отлучался во время осмотра на длительное время;
• во время осмотра, участвовали оперативные сотрудники, которые производили юридически значимые действия (видеосъемку, забор сравнительных образцов и т.д.), но в протоколе они в качестве участников не указывались.

Следуя здравому смыслу, в ходатайстве мы настаивали на исключении не только самого протокола осмотра места происшествия, с фототаблицей, но и вещественных доказательств, которые изымались этим протоколом, а также всех иных доказательств, непосредственно связанных с их исследованием (заключение эксперта по ГСМ, протокол осмотра автомашины и т.д.).
На время прервемся и вернемся к началу судебного разбирательства.

Государственный обвинитель, когда протокол осмотра места происшествия был оглашен в суде и выяснилась его недоброкачественность для доказательства вины наших подзащитных, скорее всего, предвидел ход наших последующих действий.

В связи с этим, решил восстановить обстановку места происшествия путем вызова понятых, принимавших участие в ходе осмотра, и их допроса в судебном заседании.

Понятые, будучи допрошенными уже в качестве свидетелей, стали давать такие показания по обстоятельствам осмотра, что у всех участников, мягко говоря, «волосы встали дыбом».

В частности, они показали, что пломбы с баков тепловоза сорвали сами оперативные сотрудники, при заборе сравнительного материала из указанных емкостей. Естественно, это не было отражено в указанном протоколе осмотра.

К слову, факт отсутствия пломбы на баках тепловоза обвинение преподносило суду в качестве безусловного доказательства, подтверждающего хищение дизельного топлива.

С целью закрепления факта отсутствия пломбы, на предварительном следствии были допрошены несколько свидетелей, являющихся работниками РЖД, в круг обязанностей которых входил прием тепловоза от машинистов.

После же показаний понятых, важное доказательственное значение этого факта утрачивалось.

Естественно, что обвинению такой расклад не понравился.

Как происходит в аналогичных ситуациях, государственный обвинитель, потирая свои руки, «разродился» стандартными вопросами к бывшим понятым: такие же Вы показания давали на предварительном следствии; не имеется ли у Вас существенных противоречий в показаниях; предупреждались ли Вы об уголовной ответственности следователем за дачу заведомо ложных показаний?

Я думаю, что прокурор потом сильно пожалел, что задал эти стандартные, в таких случаях, вопросы.

Понятые, недолго думая, пояснили суду, что вообще на предварительном следствии не допрашивались. Эти показания вызвали у всех недоумение, т.к. в деле имелись протоколы их допросов на предварительном следствии, в которых всё, практически дословно, было переписано с протокола осмотра места происшествия.

Из содержания этих протоколов следовало, что они допрашивались следователем в городе Рузаевка (сами же понятые проживали в другой области, в двух часах езды на электричке). Относительно наличия этих протоколов допросов, понятые пояснили, что вообще никогда в городе Рузаевка не были, тем более по делам, связанными с расследованием этого дела.

Государственный обвинитель попытался хоть как-то выправить ситуацию, предложив им возможную версию, когда следователь приезжал к ним домой с готовым протоколом допроса и они его там подписали.

Единственный момент, который в итоге вспомнили понятые, это то, что расписывались «местным операм» на чистых клочках бумаги.

Мы сделали вывод, что они расписывались на бирках, для скрепления вещественных доказательств.

При предъявлении им протоколов допросов, понятые, показали, что подписи в них, выполнены не ими.

Понятые, даже в условиях прессинга со стороны суда и обвинения, настаивали на своих показаниях, что было, признаюсь, хорошим знаком для нас.

Логично было предположить из всего этого, что следователь в условиях ограниченности сроков следствия, которые мы «съели», благодаря своим жалобам на предварительном следствии, просто поленился ехать в другой регион для допроса понятых. При этом рассчитывал, что с «таким» багажом доказательств, дело в суде «пройдет как по маслу», поэтому решился на эту авантюру.

Законные гарантии выявления и неприменения недопустимых доказательств

Положения УПК дают право подозреваемым в совершении преступления лицам ходатайствовать о признании собранных следствием доказательств недопустимыми при наличии веских оснований. Правом определять недопустимость доказательных материалов по собственной инициативе обладают следователи, прокуроры, дознаватели. Такие улики должны быть исключены из обвинительного акта или заключения.

Правом определять недопустимость улик обладают следователи, прокуроры, дознаватели

Любые действия или бездействие прокуратуры, следственных органов, например, отказ в возбуждении дела, которые способны привести к нарушению гарантированных Конституцией прав и свобод участников судопроизводства или ограничить их доступ к справедливому правосудию, могут служить основанием для обжалования в судебной инстанции по месту проведения предварительных следственных действий. Закон гарантирует исключение из судебного процесса собранных с нарушением закона и признанных недопустимыми доказательств.

Отказы удовлетворить ходатайство о признании недопустимости сведений, полученных незаконным способом, также могут обжаловаться в суде, поскольку такие действия нарушают права, данные Конституцией, на свободный поиск и получение информации, правовые международные нормы на подготовку в полном объеме к защитным действиям в суде.